– Синь, а помнишь, как Степан под Новый год притащил из лесу белку? – теперь Фёдор едва заметно улыбнулся, – и как мы возле этой белки возились, чуть не проворонили бой курантов?
Фрося хихикнула:
– Ага, белка-то тоже не будь дура: то ем, сё не ем. Бегала по избе, как оглашенная.
– Да уж, – Фёдор качнул головой, – а помнишь, Ваня в четыре года из дома ушёл? Надумал, что раз Степан родился, мы теперь его любить перестанем.
Баба Фрося охнула: тревога тех лет вновь нахлынула на неё.
– Ой, Федь, я ведь тогда чуть ума не лишилась…
– Да, помню, – усмехнулся дед, – как ты по огородам бегала, как всю деревню на уши поставила. Как мужики тогда в лес пошли…
– Да, спасибо, Господи, – Фрося опять перекрестилась, – нашли Ванюшку…
– А вот одну пропажу так и не нашли… – нахмурился дед.
– Батюшки! – всплеснула руками Фрося. – Это ты опять о кольце?
– Не могу забыть, и всё тут.
Фёдор поджал губы и взял доску, заполненную пельменями. Вынес её в сени, а когда вернулся, продолжил:
– Я ведь его выбирал чуть ли не неделю. А деньги копил сколько?! Эх… Помолвочное, с огранённым сапфиром – под твои синие глаза…
Фрося смущённо помолчала.
– Красивое было кольцо, да… Ну, не виновата я, что оно с руки тогда соскользнуло…
– «Не виноватая»… – передразнил дед, – видел я, как ты в тот день, когда оно пропало, с соседским квартирантом возле забора миловалась!
Дед хрястнул ложкой по кастрюле с фаршем.
– Миловалась? – бабка упёрла руки в бока. – Ты вообще в своём уме, Федь? У меня детей трое в доме, свекровь глаз не сводит, всё ли я правильно делаю, а ты… Миловалась?
– Конечно! А чего тогда прилипла к тому забору на полчаса, а?!
– Ой, де-ед, – Фрося обтёрла лоб уголком платка, – сорок лет, почитай, прошло. Откуда я могу вспомнить, о чём мы там говорили?
– Зато я до сих пор помню! Как ты с красными щеками и горящими глазами от того забора отошла. Всё видел!
– Ну так подошёл бы! Тогда и узнал, о чём говорили.
– Вот ещё! С городскими я не якшался!
– Дед! Ты чего мелешь-то! Я всего-то один раз с ним говорила – тогда у забора…
– Да?! – Фёдор аж подскочил на стуле. – Забыла, значит, как я с работы пришел, а этот ухажёр на кухне у нас сидел и чай попивал!
Скалка в руке у Фроси так и замерла на месте. Баба выпрямилась, лицо у неё сначала побледнело, а потом резко покраснело:
– Фёдор! Ты же это чего? Сорок лет, почитай, меня в неверности подозреваешь? И кольцо – только повод тебе был?