Никогда не говорите, что дела идут хуже некуда. Подождите до завтра: вы увидите, что они стали еще хуже. (Дон-Аминадо)
Мильмилиан
За окном уже смеркалось, но я еще долго не мог прийти в себя. Какого беса сегодня произошло? Как меня угораздило нарваться на эту катастрофу на ножках? Точнее сказать на колодках, судя по размерам. И как я вообще жив остался? Было бы обидно после стольких лет поисков, и впервые находясь, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки, помереть придавленный бабой. Нет, БАБИЩЕЙ! Кому скажи, засмеют! И зачем столько жрать, спрашивается? Откуда она вообще там взялась? Уже второй раз за прошедшие три дня я упускаю ту, которая мне нужна. Невезуха какая-то. Впервые, зачарованный на моей крови для поиска ведьмы амулет среагировал, когда я проезжал мимо этого трактира. Даже не сразу понял что произошло. Он начал тускло мигать красным огоньком и пульсировать, но через некоторое время снова успокоился, будто ничего с ним не происходило. Столько лет молчал и тут на тебе! Я уже успел разочароваться в нем к э тому моменту, но все равно скорее, в силу привычки колесил с ним по всему свету. Да и податься мне было не куда. Друзей у меня нет, семья не примет. Они уже и забыли обо мне наверно. Зачем им, такой как я? Позор рода! Все отвернулись от меня сразу, как только стало известно, что не стану таким, как они. Советом единогласно было решено, что неполноценный потомок рода не может стать наследником, не смотря на право перворожденного, и потому он должен покинуть долину, чтобы найти себе другое место для существования. И под страхом смерти, никогда и никому не говорить к какому роду он принадлежит. Как будто мне самому охота чтобы на меня все тыкали пальцем, напоминая о моем позоре. К утру я должен был исчезнуть из долины и из жизни всех кто там остался. Но ближе к полночи за мной прислал самый старый из старейшин. Я пришел. Он сидел у алтаря великого оракула с закрытыми глазами, жестом показав что он знает о моем присутствии и предлагая присоединиться. Я уселся напротив, все еще не понимая, зачем я здесь.
– Мильмилиан, мальчик мой, расслабься. Никто не знает что ты здесь. Да и никому не следует об этом знать. – Голос его был тихий и скрипучий. – Я понимаю твои чувства, они проходят через меня. Но все не так плохо как это выглядит сейчас.