– Ты же ничего не чувствуешь, да? – вкрадчиво спросила его Эйр, продолжая мягко бить прутом по спине.
– Нет. Я принял боль как должное и живу с этим.
Ей ничего не оставалось как продолжить действие и пороть дальше безжизненное каменное тело, которое никак не реагировало на то, что других людей доводило до ярости. Огня в нём не было, была лишь ненависть и боль. Как можно изгнать бесов из трупа?
Прут уже не бил, Больверк поднялся, испытывая двоякое чувство: с одной стороны, его распирало отчаяние от своей немощи, а с другой, он был рад, что выдержал хотя бы это. Сам факт Битвы уже был победой.
– Это был лучший массаж в моей жизни, Тор. – Больверк натянуто, сдерживая внутреннее желание убивать, улыбнулся брату, который тоже был явно одержим, и пошел спать к костру. Последние несколько лет, общение с людьми стало причинять ему невыносимую душевную боль, к которой он со временем привык. Больверк однажды осознал, что стал видеть в человеке самые потаённые тёмные секреты, видел будущее, прошлые воплощения, неизбежные наказания и тягучая скорбь распирала его сердце. Видел как окружающие его презирают, врут, считают ничтожеством и ничего с этим поделать было нельзя. Одержатели, владеющие его сознанием, непрерывно рисовали жуткие образы как они с помощью тела хозяина убивают и расчленяют собеседника любым возможным способом, равно как и собеседник убивает его подлым ударом в спину, растягивая удовольствие на долгие часы. Зверские убийства, сопровождающиеся злорадным и мерзким смехом, всевозможные извращения, от которых стыла кровь в жилах, красочно и обыденно представали в воображении злодея, захватывая его сознание всё сильнее с каждым днём. Мысленно он постоянно унижал, убивал и издевался над всеми, кого видел вокруг и его воображение тут же рисовало, с одной стороны, невыносимую горечь утраты, а с другой – кто-то неуловимый в нём внутри злорадно потирал ладошки. Больверк искал выход в наркотиках и алкоголе, но они только усугубляли одержание, привлекая в его сознание всё новых и новых обитателей, и чем дальше – тем сильнее была их ненависть. Невероятные усилия воли требовались, чтобы сдерживаться на людях и прятать свои мысли. Ужасно сложно было противостоять тем, кто жаждал мести и ненавидел всех за всё. Они жили в нём. Все. Они были им. Все. И все хотели убивать, убивать, убивать. И они убивали. Его. Ведь им всё равно кого убивать. Больверк, непрерывно сдерживаясь, направлял их ненависть на себя, иначе просто не мог, потому его тело при высоком росте было тощим и сжатым в один большой зажим. За глаза люди его называли кощеем и вряд ли понимали насколько были близки к истине. Злодей только потом, будучи живым, осознал, что на самом деле был в аду, но сейчас он шёл спать, чтобы хоть на время забыться и деть куда-то ненавистное тело. Чтобы провалиться в безвременье и сражаться там – война была его жизнью. Точнее, он воевал за жизнь. Постоянно. Вечность.