«Быть ближе к жизни», «быть позубастей и поострее», «поспевать за событиями», «писать ярко и просто» – это главная, но лишь малая часть пожеланий нашему брату в газете. И мы будем стараться.
Читатель… У него есть в газете свои любимцы. Я помню, в воронежской маленькой «молодежке» мы получили письмо, в котором благодарный читатель вполне искренне и серьезно писал: «Всех сотрудников обнимаю, а корреспондента А. Гамонюка я крепко целую». Целование, конечно, крайность. Но пишущий вовсе не безразличен к гласу читающих. По себе знаю: нет писем – тревожно, мешок писем скопился – беда! Как ответить на все? И, каюсь, не на все вовремя отвечаю. Грех этот вполне сознаю. Но, честное слово, нелегкое дело – ответить на полтысячи писем в месяц.
Между тем сам читатель заботлив и чуток. Не появляется месяц в газете приметный ему журналист – письмо: не случилось ли что? Здоров ли? Не нужна ли помощь какая? «Приезжайте к нам отдохнуть…»
Ну а что касается дела, то умный читатель оплошность легко прощает – с кем не бывает! Всего труднее читатель прощает нашему брату фальшь. Серьезная ошибка может вызвать с читательской стороны «телегу» – так газетчики называют бумагу на имя редактора или выше. Неприятное дело, но не смертельное. Хуже, если, почувствовав фальшь, читатель теряет к тебе интерес.
Но читатель может и очень трогательно награждать. С рязанской Мещеры, из городка Елатьмы, я вот уже многие годы осенью получаю смаковы – большие лепешки из смородины и малины, каким-то таинственным образом приготовленные на зиму в русской печи. Из Свердловска к дню рождения туристская братия непременно присылает какой-нибудь камень. Постоянство этих посылок вызывает тревогу за сохранность Уральских гор. Читатель из города Шуи подарил мне собрание вырезок из газеты – четыре тома! Все есть, начиная с моей первой заметки, опубликованной в «Комсомолке» двадцать шесть лет назад. А ленинградская женщина пишет, что одно размышление в газете спасло ей жизнь. Это уже очень большая для журналиста награда. Она заставляет подумать о читателе-друге. И я думал об этом множество раз. По очень серьезному поводу думал. Возникали соблазны пойти в другую газету. Шаг единственный и, пожалуй, даже необходимый. Но беспокоил вопрос: а мой читатель? Он без меня обойдется, конечно. А я без него?