– Вот он! – провела опознание Наташа. – Дальше Вы – сами. Подойдёте к нему, и скажете: «Здравствуйте, Харлампий Онфимыч, я – от Платон Иваныча». Он – в курсе.
– «Харлампий Онфимыч»!
Концов презрительно скривил губы и сплюнул в бурьян. Как ни крепилась Наташа – а не удержалась «на дорожку».
– Извините, Павел Андреич, но паровозник из столбовых дворян сегодня отдыхают! Так что, берите то, что есть!
Концов – тоже «на дорожку» – игнорировал бестактный выпад, сунул руки в карманы и молча двинулся навстречу судьбе и её провожатому.
– Харлампий Онфимыч? – обдало Наташу нескрываемым презрением.
– Вы – от Платон Иваныча? – почему-то нарушил конспирацию паровозник.
– Отвечать по форме!
Наташа со страхом подумала, что Концов поставит сейчас железнодорожника во фрунт, и, не дай, Бог, выйдет с критическими замечаниями в челюсть. Но Концов в очередной раз изменил себе.
– Веди, «Харлампий Онфимыч»!
Столько яда было в голосе Концова, что Наташа отказалась от намерения перекрестить его хотя бы в спину. Точнее, она перекрестила его – но только плевками. Не дожидаясь, пока фигуры скроются из виду, она резко повернулась и ушла.
Проходя мимо сторожевой будки, Концов зацепился за какую-то железяку, и, неловко взмахнув руками, рухнул в бурьян. При этом он ещё и умудрился растянуться во весь рост. Другой бы на его месте немедленно вскочил на ноги и удалился, не привлекая к себе внимания. Но Павел Андреич зафиксировал падение и вывернул голову в сторону торчащего у будки сторожа.
– Ну, чего уставился, старый хрен? Вместо того чтобы пялить глаза, расчистил бы площадку от мусора! Чуть ногу не сломал из-за тебя, гад!
– Ась?
Подслеповато щурясь, полуглухой старик приложил дрожащую руку к уху.
– Хрясь! – «не изменил такту» Концов. – Вали в будку, чучело!
– И Вам счастливого пути, господин хороший! – «попал в цвет» дедушка.
Несколько раз нога Концова соскальзывала со ступеньки паровозной лестницы. Не захотел он переобуться и сменить щегольские, на тонкой подошве юфтевые сапожки, на поношенные кирзачи.
– Руку подай, что ли… твою мать! – «вежливо» попросил он помощи у молодого парнишки, высунувшегося из двери паровоза. Совместными с Харлампий Онфимычем усилиями они втащили Концова в паровозное чрево. Шумно отдуваясь, паровоз медленно покатил по рельсам, и уже спустя минуту бригада сцепщиков производила его «смычку» с составом из нескольких отливающих лаком вагонов.