– Это что, для нас или для кого-то? – спрашивали друг у друга казаки, теряясь в догадках.
Всего вагонов было шесть. Власти Омска были готовы на всё, лишь бы вывезти подальше от города бывших военнопленных, опасаясь их недовольства и возможных враждебных выступлений. Но казаки этого не знали. Им тоже хотелось побыстрее уехать из города хоть куда, лишь бы поближе к дому.
– Эй, чего стоите, мозги куриные! – вдруг крикнул человек в форме красноармейца, выйдя на перрон. – Приглашения особого ждёте или домой возвращаться передумали?
После его слов в казаков будто бесы вселились. Всесокрушающей лавиной бросились они к вагонам, и те едва устояли на рельсах от их бурного натиска.
Василий Боев одним из первых ворвался в вагон. Его буквально внесли в тамбур напирающие сзади люди. Он тут же занял верхнюю полку в середине вагона, а на вторую бросил пустой вещмешок, занимая его для Егора.
В вагон набилось чересчур много пассажиров. Казаки стояли в проходах так плотно, что между ними можно было протиснуться с трудом.
– Куда прёшь, зараза! – слышались озлобленные выкрики. – Выпучат зенки лубошные и прутся напролом! Все ноженьки ужо оттоптали, идолы!
– Не ори в ухо, аспид! – кричали другие. – Ужо на одной ноге, как гусак в луже, стою!
А в вагоне становилось всё теснее и теснее. Под одеждой оживились вши. Люди злились и громко ругались, а поезд всё стоял и стоял у перрона, словно и не собираясь никуда двигаться. Набитый до отказа вагон больше не мог вмещать в себя пассажиров, и стоявшие в тамбуре решительно закрыли дверь.
– Кто не успел, тот не успел, – ворчали казаки, не обращая внимания на громкие стуки.
В конце концов, страсти улеглись, хотя от ужасной тесноты и духоты казаки всё ещё переговаривались между собой на повышенных тонах и нервно толкали друг друга локтями. Те, кому посчастливилось занять сидячие места, тихо обсуждали, сколько времени им предстоит ехать и как долог путь до дома.
Ровно в полночь прогудел паровозный гудок, состав дёрнулся и наконец-то поехал. Казаки понятия не имели, куда их везут, но были рады-радёшеньки, что направляются подальше от опостылевшего Омска.
10.
Поезд шёл по Сибири на «крейсерской» скорости. А мосты через реки и большие овраги он и вовсе переезжал на малом ходу, переползал, как черепаха. Часто случалось, что останавливались у семафоров на небольших станциях и разъездах, пропуская встречные поезда.