– Смелые есть нырнуть прямо с борта? – с улыбкой спросил гид-переводчик туристов на яхте. – Глубина здесь достаточная, можно нырять как угодно, лягушкой, солдатиком, или же просто обычно? И так, с борта нырять прошу самых смелых!
Татул был не из трусов, с борта яхты он первый нырнул! Распугав тропических рыб, в воду он погрузился солдатиком… (право не знаю, нужно ли думать в тех случаях, когда ты ныряешь, а если же нужно, то каким именно местом?)
Он вынырнул быстро, но там, куда он нырнул, сначала долго шли большие воздушные пузыри, а только потом с великим трудом всплыл, (именно всплыл, а не вынырнул) – аквалангист… Большие воздушные пузыри шли от того, что Татул под водой своими ногами перебил водолазу воздушную трубку, которому нечем стало дышать.
Аквалангиста подняли на яхту, долго откачивали, а когда он пришел в себя, то оч сильно ругался на русском и слал проклятия тому человеку, который его едва ли не утопил… Он не просто матом ругался, а слал такие проклятия, которые были огромные, словно страшная туча перед грозой! И это в свадебном путешествии..? Оуууу, Боже мой, праведный, это какой заскорузлой душой нужно ведь обладать, чтобы желать молодым столько несчастья, что вскоре и – наступило!
– Да чтобы тебя, на машине с красной полосой, куда-нибудь увезли, да чтобы тебя с пальмы кокосом, по голове твоей бестолковой, да чтоб ты забыл, как тебя звать величать… – ещё долго летели проклятия в сторону Татула от аквалангиста.
Ой, ё ёшеньки, ё ёй… От этого впору только схватиться за голову!
Настоящая щедрость, это семь сантиметров по цене шести, но щедростью здесь и не пахло. В душе Татула стали селиться черные черти, житейская брешь стала сжигать золотые дали, он не знал, для чего он живёт, но жил, этого вовсе не зная. М-да… Когда ветер меняется и дует с другой стороны, в голове чехарда. А ветер и вправду переменился и стал дуть обратно, и не просто задул, а так потянут, порывами даже до сильного…
Судьба подскочила нежданчиком (это, те обстоятельства, которых совершенно не ждёшь, увы, иногда такое случается, особенно в сильный ветер), от чего Татул стал страдать неустойчивой психикой, он стал вдруг достаточно нервным и теперь только и делал, что боязливо оглядывался по сторонам.
Когда на другой день молодые пошли на другой яхте, на другой остров желания в ветреную погоду, их настроение было испорченное, Татул никуда уже не нырял и стал всего как-то бояться. А чтобы поднять настроение, Лена с Татулом выпили алкогольный душевный коктейль, в бокале которого солнце экватора им улыбалось своей игривой улыбкой. Потом они коктейль повторили по русской традиции ещё пару раз. На этой яхте с ними был местный фотограф, что просто грозился им сделать портрет, который можно было бы возвести в ранг фотографического искусства.