И вот теперь как гром среди ясного неба – беременность. За последние годы они обсуждали это, наверное, сотни раз. Планировали, где будет детская – конечно, в спальне, как у всех. Планировали, как назовут ребенка – если будет сын или дочь. Но это были просто абстрактные разговоры. Сейчас разом изменилось все.
– Я ведь вчера тебе даже тесты не показала… Я после первого положительного побежала в аптеку и сразу шесть штук купила. Для верности. У всех две полоски. Беременность сто процентов. Подумать только, да?
Рябцев подавил зевоту, которая одолевала его с первых проблесков солнца.
– Да вообще. Слушай, Вика, ты извини, но мне сейчас…
– Да-да, я только забыла тебе сказать. Сегодня я к врачу поеду. Вчера с вечера записалась. В частную клинику на Гагарина – помнишь, мы там были уже года три назад?
– Погоди. Туго что-то соображаю… К врачу хочешь? Зачем?
– Что значит зачем? Проверить! Все ли нормально. Вообще-то так делается… папаша!
«Папаша» резало слух хлеще, чем все остальное. Рябцев нервно хмыкнул.
– Мда уж. Сегодня же воскресенье?
– А вот они работают. Ты поедешь со мной? Узи вместе пройдем, сам увидишь!
– Я бы с радостью, но… Вик, я ведь ночью не присел даже ни разу. И вряд ли получится, после того что ночью было…
– Да я понимаю, – голос Вики стал унылым и грустным. – Ладно. Такси вызову. Доберусь как-нибудь.
Рябцев тяжело вздохнул.
– Хорошо… Во сколько тебе назначено?
Рябцев коротал время, общаясь с женой, перед дверью кабинета, где дежурный врач с медсестрой колдовали над ногой Бегина.
– Так, ну вроде готово, – врач отступил, наблюдая результат своего труда. – Промыли, обеззаразили, зашили и перевязали. Все готово.
– Что это был за укол? – спросил Бегин у медсестры, которая самозабвенно возилась на полке со шприцами, раскладывая их.
– Столбняк, что же еще, – вместо нее ответил врач. – Я бы вам настоятельно посоветовал госпитализироваться.
– Из-за гвоздя?
– Это не царапина, у вас колотое сквозное ранение. Плюс, учитывая вашу ситуацию… Вы ведь, как я пониманию, даже не почувствуете, если рана откроется?
– Спасибо, я обойдусь как-нибудь.
Бегин осмотрел ногу. Тугая бинтовая повезка окутывала центр его стопы, оставив обнаженными лишь пятку и торчащие из этого кокона пальцы. Сверху на подъеме стопы и внизу, на ее своде, сквозь многочисленные слои бинтов угадывались проступающие розовые пятна – ранения продолжали кровоточить.