Антонина Ивановна, как родившаяся и выросшая на этой земле, поняла, о чем шла речь. Боевик спросил ее, не русская ли она? Антонина Ивановна испуганно кивнула.
За последнее время отношение к «русскоязычным» было разное: от криков, чтобы они уезжали на свою родину до взирания на них как на последнюю надежду в разрешении конфликта.
Боевик посмотрел учительницу и ученика задумчивым взглядом и повесил автомат на плече.
На секунду Андрею показалось, что опасность миновала. Однако в это же мгновение бородач резко схватил его и Антонину Ивановну за шиворот и поволок к автобусу. Антонина Ивановна закричала и попыталась вырваться, Андрей тоже пытался сопротивляться, но хватка у боевика была мертвой. Тут на помощь подоспели его товарищи. Все произошло за несколько секунд.
Андрея и учительницу с силой втолкнули в автобус. Внутри уже сидело около пятнадцати человек, из которых шестеро были боевиками в камуфляжной одежде, бородатыми и с оружием, а остальные пассажиры были простыми жителями города, загнанными точно так же, как и Андрей. Все мирные граждане сидели у окон и выглядели жутко напуганными. Боевики собрались в центре салона.
– Садись сюда, – гаркнул боевик, тот, что притащил Андрея и Антонину Ивановну в автобус, и указал на места у окна.
Андрей и его учительница подчинились.
– Рав5! – крикнул тот же боевик водителю автобуса, и машина тронулась с места.
Не успел автобус проехать перекресток, как с визгом тормозных шин, спереди и сзади ему преградили дорогу два уазика. Из уазиков высыпали несколько вооруженных человек в милицейской и камуфляжной форме. Они заняли позиции позади своих машин и нацелили оружие на автобус.
Хотя обстановка в городе была близка к хаосу, все же худо-бедно функционировали некоторые отделы милиции и, несмотря на то, что условия работы были просто неимоверно трудными: отсутствие централизованной власти, группировки, постоянно терроризирующие город, страх за свою жизнь и жизнь семей, все же они как-то старались выполнять задачи, которые перед ними ставило руководство. Но даже при таком раскладе видеть на улице милицейские машины было странно.
Из-за одного уазика вышел пожилой полковник милиции.
– Исматулло, выходи! – крикнул он на таджикском языке, – Давай поговорим…
– Нам не о чем разговаривать! Пропусти меня, и все будут живы, – раздался голос из автобуса, принадлежавший тому самому боевику, который захватил Андрея.