Дорога в Старый город к ближайшим к нашему отелю Яффским воротам проходила вдоль высокой стены, сложенной из огромных бежевых каменных блоков. Она опоясывает тот самый древний город, что существует здесь тысячелетия. Эту охватывающую старый город крепостную стену с мощными воротами по всем сторонам подарил городу один из султанов Османской империи.
Мы шли вдоль стены по каменной дороге, на которой изредка встречались деревья, в основном, пальмы. Вдали у подножья стены открывалась панорама кварталов со столетней историей, впрочем, в любом другом селении мира и они были бы стариной, а здесь такими уже не казались. Небо чёрными тучами готовилось снова разрядиться дождём. Нам встретился раввин, который, укрывшись покрывалом, сжав в руках крохотную книжицу, что-то быстро читал-шептал, не обращая внимания на окружающий мир. За ним пробежали весело болтавшие между собой мальчишки с развевающимися на ветру пейсами, одетые в одинаковые чёрные сюртучки.
Однако ночная буря и в правду была грозной: мы остановились у разорванного молнией дерева, у оставшегося от него обгорелого пенька, остальной столб валялся невдалеке, зелёная кудрявая крона отлетела ещё дальше, под соседнюю пальму. Погибшего обугленного дерева было жаль, хорошо ещё, что ночью здесь не было людей. От осознания силы, бушевавшей здесь недавно, становилось не по себе. Будто молния, убившая древо, была родственницей тем, что гремели у горы, на которой Моисей получал скрижали. Может быть, вокруг этого Божьего города всегда на самом высоком нерве выясняют отношения природные силы и вовлечённые в борьбу высших сил люди.
Ненадолго погода разжала хватку ненастья: из разрывов быстро несущихся по небу облаков высунулось солнце, и хотя теплее от этого не стало, как осветитель в театре, лучи высветили стену, огромные ворота, укутанных в большие шарфы арабов, торгующих у входа в Старый город горячими лепёшками и отварной кукурузой из огромных кастрюль, поставленных на тачки. Рядом на столах были навалены горки апельсинов и гранат, из них по желанию покупателей продавцы тут же с помощью специальных приспособлений выдавливали сок. Во влажной бежевой стене и в таких же камнях дороги у неё отразился свет – поверхности казались изысканными, блестящими, засияли, понятно стало, почему Иерусалим называют «золотым городом». Но облака не рассеивались, они летали по небу с огромной скоростью, казалось, ещё немного – и солнце вынуждено будет перед ними отступить. Самое время было переступить порог огромных Яффских ворот и вступить на территорию сердца Иерусалима – в место, которое хранит его историю, – в Старый город.