Рождество-Богородицкий монастырь – тихое пристанище Святителя Тихона Задонского – это был он! Четыреста лет вот так, совсем как нас, принимал он в центре Руси под свои своды идущих мимо паломников. А я в брюках, нехорошо, растерялась. Но в каморке у входа добрые люди оставили для всех, кого призвал к себе в гости Чудотворец Тихон, на столах и в ящиках груды юбок, платков и даже мужских шаровар – вдруг кто-то будет в шортах. Переоделась, а осторожность осталась, не готовилась, не молилась, явилась в обитель как незваный гость. Или наоборот… Может, давно званый? Но глупые мысли испарились сразу, как только монастырские ворота остались за плечами.
На площадке у ворот на столе, преграждая путь каждому вошедшему, стоял большой ящик, в котором копошились десятка два котят, часть из них лежали без движений, но громко пищали, другие царапались о стенки ящика, пытаясь выбраться, третьи, несмотря на шум собратьев, спокойно спали. Худенький монашек, наверное, «старший по котятам», улыбнулся мне ласково и печально: «Вот только раздали котят, а их снова несут. Сегодня четверых ночью у ворот оставили. А куда их? Не возьмёте котёночка?» Я извинилась и отказалась, мы путники, да и животное не игрушка, не заведёшь с бухты-барахты. Положила пожертвование на прокорм котят и пошла дальше. Но эти котята, которых не утопили в Задонске, потому что и им есть здесь пристанище, и на них хватает доброты у живущих по заповедям Святителя Тихона монахов, как-то сразу породнили меня с этим местом. Будто я, как подброшенный котёнок, могу прийти сюда и быть принятой со всей моей глупостью и беззащитностью. И потому к пока ещё незнакомому (не прочитав его литературных работ, его жития) приложилась к мощам Святого Тихона с радостью, с надеждой на его молитвы и доброту. Конечно, вспоминаются мне и красивейшие храмы этого монастыря, и величие строгой монастырской службы, но участие монахов в судьбе беззащитных котят почему-то особенно ласкает мне душу.
По-разному открываются нам христианские святыни. Одни встречаешь случайно, к другим долго идёшь, готовишься, кажется, мысленно уже побывал во всех уголках святого места, а всё равно к такой встрече до конца не подготовиться. Она проходит по каким-то неписаным законам границы тонкого духовного мира и нашего строго физического. Так было у меня с посещением Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря – Четвёртого Удела Пресвятой Богородицы. Даже не помню, когда и кто мне впервые рассказал о святом батюшке Серафиме, в младенчестве мама или бабушка или уже в девичестве прочитала о нём сама, но ощущение, что я знала его всегда, твёрдо запало ко мне в душу. Может, сама любовь к православию родилась во мне от его бесконечной нежности ко всем, кто к нему приходил, от его убеждённости в радости веры, в том Пасхальном счастье, которое он пронёс через всю жизнь. «Радость моя!» – этими словами встречал он каждого человека, и ещё улыбкой. И других учил улыбаться всегда, и особенно в храме, потому, что это же какое счастье – верить в Бога.