Девчонки прыснули от смеха, слушая ее рассуждения.
Но тут наше веселье прервал стук в дверь, и из коридора донесся голос Степановича:
– Пятый курс, отворите двери, вас слышно до деканата. Войдя в аудиторию, стал ходить между этюдниками, и подозрительно посмотрев на притихших студенток, притворно грозно произнес:
– Ну, показывайте, какие шедевры уже создали. Но мягкие глаза выдавали доброту и суровые черточки на его лбу быстро разгладились. Преподаватель стал разглядывать наши работы, и исправлять ошибки.
Он был удивительным человеком, и в каждом студенте видел искру таланта, потому ошибки, которых было огромное множество у каждой из нас, с легкой руки Степановича исчезали, а этюды изменялись на глазах. Один – два штриха, и работа преображалась. В ней появлялась гармоничность, четкость линий, теней и полутонов. Осмотрев мастерскую, и довольно улыбаясь новому упорству студенток, Степан Степанович ушел в преподавательскую. Он хорошо знал, что лучшая критика – это верная подсказка. Опытный преподаватель уважал своих студентов, а тем более нас – дипломниц, считая, что мы почти его коллеги.
Мы усердно работали над будущими шедеврами, когда натурщица – роскошная, но немного капризная девушка, заявила, что устала и ей нужен перерыв. Девушки взмолились:
– Лизонька, солнышко, посиди еще полчасика, мы сейчас сбегаем в буфет, принесем тебе кофе, а ты посиди, пожалуйста!
Готовая на подвиг ради дискотеки и подруг Ирка, бросилась в буфет, на бегу крикнув самой близкой подруге:
– Ксюха, взгляни на мой этюд, может там еще что-то подправить нужно, пока Лиза сидит, а я за кофе.
Ксюха, молча кивнула. Подойдя к этюду подруги, придирчиво посмотрела. Решив ничего не менять, обратилась к нам:
– Мне кажется, что у Ирки хорошо получилось, посмотрите девочки.
– Нормально, – подтвердили мы, – Ирка, если захочет, классно работает, талантливо.
– Особенно, когда хочет на дискотеку успеть, – язвительно добавила Анна, которая не очень любила Ирку за ее безудержный темперамент и искреннюю открытость во всем – будь то в дружбе или в неприязни.
– А хотя бы и на дискотеку, что тебе с этого? Я же для всех стараюсь, и для тебя, моя дорогая, тоже, – загремела в ответ Ирка, вскочив в аудитории на последних словах Анны.
Анька смутилась, и спряталась за этюдником. Ирка протянула кофе Лизе, и снова завопила, обращаясь к подругам, потому что ее безудержная натура, прежде всего, стремилась к справедливости: