Тем временем месье де Шале, по договоренности с гостем, связавший себя обязательствами, сегодняшним утром, вернуться в Лондон, отправился к побережью, в городишко Грейвзенд, по каким-то неведомым причинам избранный Монтегю, для прибытия в Англию герцога Бекингема.
— Послушай, Кларк, кто эта прелестная особа!?
Глаза маркиза искрились восторгом и вожделением, он весь трепетал, будто увидел ангела сошедшего с небес.
— Не имею понятия, милорд
— Она, что никогда не бывала у твоего хозяина?
Вымолвил француз, прячась в складки плотной ткани штор, не выпуская из поля зрения восхитительное создание.
— Нет, здесь она впервые.
— Хорошо, тогда сделаем так…
Он, из-за занавески, украдкой, поглядел во двор, будто опасаясь больше всего на свете, что очаровательная блондинка исчезнет так же внезапно, как появилась.
— …вот тебе, друг мой Кларк, фартинг, но сделай всё в точности, как я прошу…
Кларк невозмутимо принял монету, безучастно выслушивая приказания дворянина.
— … Для начала поинтересуйся, но так громко как сможешь, чтобы я мог услышать из окна, знакома ли сия дама с маркизом де Шале лично? Если она не имеет чести знать месье Анри, то проводи её сюда, да веди себя так, будто я твой хозяин. Если же она знакома с ним, то всё равно препроводи её ко мне, без объяснений. Вразумел?
Слуга всё так же мрачно кивнул.
— Тогда поторапливайся, видишь, дама ждет!
Вытолкав слугу за дверь, дворянин, застыл у окна, прислушиваясь к хрипломц голосу Кларка.
— Простите, миледи, а знакомы ли вы с господином де Шале лично?
Вопрос застал врасплох, ту, что называли во Франции Миледи, используя вместо имени обычное обращение в Англии к женщине дворянского происхождения.
— Нет, а отчего ты спрашиваешь?
Будто не услышав вопроса, Кларк, сухо произнес:
— Тогда извольте пройти в дом, господин маркиз, ожидают вас.
В сопровождении жуткого слуги, Миледи, миновав крохотную прихожую, вошла в небольшое, чисто убранное помещение. В просторной, скудно меблированной комнате, безупречная чистота которой, являлась, пожалуй, главным достоинством сего скромного жилища, её встретил черноволосый дворянин, в нарочито изысканном, даже, можно признать, чрезмерно вычурном наряде. Блистательный кавалер принял горделивую позу, упиваясь собственной неотразимостью, после чего, томно прикрыв глаза, произнес: