Проходя мимо кают-компании, я вдруг
услышал тихие всхлипы. Я зашел, и увидел в дальнем кресле, сидящую,
подобрав ноги Лию. В голове не укладывалось, всегда веселая и
смеющаяся Лия, сейчас сидела и тихо плакала. Подошел и присел на
корточки перед ней.
- Что случилось дочка? Кто тебя
обидел? – тихо спросил я.
Реакции не последовало. Девушка
смотрела в одну точку и тихо плакала. Я взял ее руку в свои и стал
потихоньку гладить, шепча как своей дочке, простые и как можно
более ласковые слова. Вдруг взгляд девушки обрел осмысленность, она
резко вскочила и обняла меня, от неожиданности я чуть не упал. Но
то что я услышал пошатнуло меня не меньше.
- Я очень, очень, хочу домой! Хочу к
маме и папе! – слова были произнесены по-русски. От неожиданности,
я не знал, что сказать. А девушка все тихо плакала, уткнувшись мне
в плечо. Тогда я произнес, гладя ее по голове.
- Не плачь дочка. Все будет хорошо! Я
обещаю! Я отвезу вас домой! Верь мне!
- Честно? – спросила Лия с глазами
полными слез и надежды.
- Слово капитана! – ответил я как
можно тверже. Говорили мы на родном языке и от этого становилось
хорошо. Ведь теперь рядом со мной свои, а это дорого стоит. Хоть
они мне не родные, но здесь в содружестве, я смотрел на Лию как на
дочку, и наверно где-то в глубине души, я принял ее и брата как
своих детей. Теперь мне есть о ком заботиться, а это очень важно,
по крайней мере для меня.
Лия улыбнулась, немного еще
всхлипывая, она произнесла.
- А меня Наташа зовут, а брата Миша,
фамилия наша Соловьевы. Я все вспомнила. Мы на Украине, в Крыму с
родителями отдыхали, и мы с Мишкой решили в чужой сад за абрикосами
слазить. Вот и слазили. Сами мы из Питера, и свежих фруктов
хотелось, только не купленных, а сорванных своими руками. Бедные
мама и папа! – и слезы снова потекли по щекам.
- Ну, а меня зовут Тимофей Сергеевич
Рузаев. Я из Новосибирска, и у меня тоже дома осталась семья, я
тоже очень скучаю по ним, особенно по внучке. – произнес я.
Дальше мы сидели и говорили, я
показывал фото со своего смартфона, Наташа смотрела на эти фото с
такой жадностью во взгляде, словно я предоставил ей возможность
связаться с родителями. Она рассказала, что помнила про рабство.
Слава Богу им не пришлось вкусить всех его прелестей. Их только
купили, а вот покупателями оказались Аграфы, как сказала Наташа,
это был какой-то профессор. Покупал он исключительно подростков,
вот после этого им память и откорректировали. Наговорившись и
наплакавшись, мы всё-таки решили идти поспать.