В доме периодически появлялись и другие мужчины, в том числе Дон Фурчилло-Роуз, темноволосый, элегантный, одетый с иголочки, улыбчивый. Он встречался со старшей сестрой Джека, Джун, пока она внезапно не уехала из родительского дома, чтобы осуществить свою заветную мечту – попасть в шоу-бизнес. Обаятельный и красивый Фурчилло-Роуз, на десять лет старше Джун, был музыкантом и выступал в разных группах на побережье Нью-Джерси. Где-то там они скорее всего и познакомились[2].
Видимо, Этель Мэй не нравилось, что Фурчилло-Роуз крутится около Джун; если она заставала их вместе, то приказывала молодому человеку держаться подальше от ее несовершеннолетней дочери и грозила вызвать полицию. Когда Джун уехала из дома, Фурчилло-Роуз по-прежнему иногда заходил в гости, но Этель Мэй, как и Лорейн и Шорти (вторая дочь и зять), никогда не относилась к нему хорошо. Но Мася знала: Фурчилло-Роуз и Джун успели стать очень близки, поэтому время от времени позволяла Дону переночевать в бывшей комнате Джун. Он стал своеобразным членом семьи.
Маленькому Джеку тоже никогда не нравился Фурчилло-Роуз – то, как от него пахло виски и сигаретами, как он шептался с Этель Мэй, чтобы никто их не слышал. Фурчилло-Роуз редко разговаривал с мальчиком. Зато Джек обожал сестру Лорейн и Джорджа У. Смита (Шорти): «Шорти был для меня образцом для подражания, почти отцом».
Лорейн сильно отличалась от Джун, не была столь общительной и мечтательной, поэтому выбрала стезю типичной домохозяйки. Лорейн вышла замуж за Шорти, как только достигла требуемого законом возраста. Они познакомились, когда ей было семь лет, а ему одиннадцать. В свободное время – а его у Шорти хватало, ведь частенько сидел без работы – он обучал Джека всему, чему обычно учит сына хороший отец: как поднять сиденье унитаза в туалете, как поймать низко пущенный бейсбольный мяч: «Держи колени вместе. Подожди, когда мяч подлетит, и тогда хватай его перчаткой». Подростком Шорти ходил вместе с Джун на уроки танцев; в результате она получила отличного партнера, который не лапал ее, а Шорти обрел изрядную ловкость. В старшей школе он немного играл в футбол, но из-за невысокого роста не мог стать профессионалом. Потом работал кондуктором в «Конрейл», но его слишком часто увольняли, чтобы назвать это постоянной работой. В разгар Второй мировой войны Шорти поступил на службу в торговый флот ради трехразового питания, дармовой койки и регулярного жалованья, которое он неизменно отсылал домой Лорейн.