А проклятое время, как назло, тянется сегодня смолой. Поскорее
бы уже срок возвращаться. Ножи йоковы в печёнках сидят – нашвырялся
до немоты в пальцах. Солнце будто улиткой по небу ползёт. Надоело.
Запрятал оружие, чтобы в схрон лишний раз не лезть, где у меня
деньги с бобами лежат, и погрёб на ползанке в сторону дома.
Потопчусь лучше на поляне, где раньше резал олему. Туес с ягодой
Хольга мне там оставляет в кустах. Поди давно уже наполненный
ждёт.
Переправился, лодку в привычное место запрятал, от грязи
болотной отмылся. Дальше по мелким островкам между ив – и на берег.
Осмотрелся внимательно – с этим я всегда щепетилен – убедился, что
к Гиблой гнили по-прежнему не ходит никто и, стараясь не шуметь,
зашагал по лесу. Каждый раз по-другому немного иду, чтобы путь свой
не повторять, не натаптывать тропку.
Но вот и посёлка окрестности – здесь можно уже не таиться. Слева
старый разлапистый дуб, на котором меня тогда Санос с Патаром
нашли, справа заросли пальцелиста стеной, прямо в просвете уже и
поляна видна. Ещё дальше ручей наш течёт. Благодать. Лёгкий ветерок
обдувает прохладой, шуршит листвой на ветвях кустов и деревьев,
мелкота птичья отовсюду льёт трели. Лето – лучшее время года у нас,
пусть и короткое самое. Настроение – хочется петь. Замечательный
день!
Стой… Послышался будто бы смех приглушённый. Я замер,
прислушался. Так и есть – в шелесте ветра прячутся тихие голоса.
Сами же люди, кому они принадлежат, похоже, укрылись от чужих
взглядов в кустах пальцелиста. Пройти бы по-хорошему мимо, но
голоса мне как будто знакомы.
Крадучись, направился к зарослям. Разговор неизвестных затих, но
шуршание выдаёт притаившихся за кустами людей. Какая-то у них там
возня. Я приблизился к покрытым густой листвой веткам.
– Да не бойся ты.
Ого! Санос! Чего он забыл здесь? Я попятился. Что бы здесь не
происходило сейчас, это не моё дело.
– Ой! Сюда нельзя.
Что?! Я опять замер. Весь. Даже сердце. Нет. Сердце как раз
зачастило, а вот дышать не могу.
– Можно, дурочка. Смотри, какие они у тебя сочные. Так и тянет
поцеловать.
– Ой! Ой! Не надо! Что ты делаешь? Ах…
К чмокающим звукам добавляются частые вздохи. Не могу
пошевелиться. Моргнуть не могу.
– Нет! Сани, не надо!
– Да брось, сладкая. Ты уже большая девочка.
– Нет, говорю! Ах... Ну, нельзя же...