Размахалась ногами. Вот тут мы тебя и подловим. На очередном
ударе, что метил мне в голову, подныриваю под бьющую ногу и толкаю
опорную.
Получилось! Свалил! И я сверху. Успеваю завести ей под
подбородок предплечье. Всё – её шея в замке. Обхватываю ногами
девчонку за талию, вцепляюсь клещём. Попробуй меня теперь
сбросить.
Не, ну точно ласка. Куница. Выгибается дугой, извивается змеёй,
крутится угрём на земле, силится отодрать меня, боднуть в нос
затылком, щипается, руки ногтями дерёт. Бесполезно. Я намертво
впился, прирос к ней, душу со всей силы.
– Сда... Сда...
Гудрун не хватает воздуха, чтобы выдавить нужное слово. Она
прекращает царапать меня и начинает колотить по земле открытой
ладонью. Знак понятен – она проиграла. Расцепляю руки и быстро
откатываюсь подальше от девки. Мало ли. Ещё бросится с психу по
новой.
Не бросилась. Поднялась на колени. Руки на шее. Лицо – словно её
продолжают душить. Быстрый непонимающий взгляд на меня, потом
злющий на Саноса – и кое как встала на ноги.
– Ловко.
Одобрительный кивок в мою сторону.
– Надо будет как-нибудь повторить.
Поляна молчит. Даже Санос. Тем, кто болел против меня, сказать
нечего. Те, кто держал кулаки за меня, в меньшинстве и стесняются
бурно выражать свою радость. А Гудрун молодец – умеет проигрывать.
Не то, что я гордый.
Прижал кулак к груди и коротко поклонился побеждённой сопернице.
Где-то слышал, что так поступают, когда хотят выказать своё
уважение к проигравшему. Народ оценил. С разных сторон раздались
хлопки и подбадривающие возгласы. Я поднял глаза.
Санос красный, как мак. Гауч, Браг и почти все Лодмуровцы тупят
глаза. Один только уставился, словно йока увидел. В выпученных
зенках Патара вопрос. Тот самый вопрос. Сын старосты думал, что
знает меня. Сейчас к непониманию с удивлением примешан страх, но он
скоро пройдёт. И тогда на вопрос захотят получить ответ.
Я подставился.
***
– Это печень. Увы, но тут всё.
Озвучивший приговор Сарбахан лицом оставался спокоен, как будто
бы и не своей бывшей подруге скорый конец жизни предрёк, а погоду
на завтра сказал.
– Как всё? Совсем всё? – не поверила Вея.
Нас, как старших, лекарь не стал выгонять из землянки, так что
слушаем страшные слова вместе с Маргой. Хотя, старая словно и не
слышит Сарбахана. Блестящие глаза бабки смотрят мимо нас, куда-то в
темноту, окружающую созданный свечой островок света. Высохшие губы
что-то беззвучно бормочут. На пожелтевшем, как и белки глаз, лице
застыла усталость. От жизни? От нас? От судьбы, которая загнала её
в угол? О чём Марга думает, мне не узнать.