Младший сын старосты неторопливо наклонился ко мне поближе и
картинно принюхался.
– Болото, – констатировал он. – Родню свою лягушачью ходил
навестить. Пожалуй, его такого душистого лучше, и правда, не
трогать. Руками, – ехидно добавил рыжий и с короткого размаха
влупил мне по почкам ногой.
Я дёрнулся и непроизвольно свернулся калачиком. Руки сами собой
потянулись к голове, прикрыться. Не впервой бьют. После той боли,
что только что в Бездне потоком лилась, их пинки – ерунда. На сдачи
дать или сбежать попытаться сил нет, так что будем терпеть. Слёз
моих и уж тем более слов мольбы о пощаде эти швысты никогда не
услышат. И никто не услышит. Я видел смерть бати и матери с
братьями. Мне телесная боль не страшна.
– Не понравился ему мой подарок! – наподдал мне ещё раз Патар. –
Ты же любишь тритонов, чужик. Постоянно их жрёшь. А моим подарком
побрезговал, значит. Нехорошо.
Ещё один удар. И ещё. Отвечать уроду не было ни сил, ни смысла.
Он думает, что дохлый тритон в подарок – это смешно. Дохлый уже,
как неделю. Тупая свинья! Расквитаюсь, как время придёт. Пять годов
уже терплю этого злобного хряка. Мщу по-мелкому. Зачастую он даже
не знает, что то моя месть. Но настанет пора, и я его в Бездну
отправлю. Не сквозь нору отправлю. Обычным путём.
– Не, так не интересно, – обиженно протянул Патарка. – Он даже
не дрыгается. Эй, безродный, отгавкиваться-то хоть будешь? Давай,
вякни что-нибудь. Чтобы бить веселее было.
Я с ненавистью взглянул на ублюдка, но ничего не сказал. Какая
же мерзкая рожа. Морда круглая, щекастая, глазки маленькие, рот
огромный лягушачий. Конопатый, как и вся их семейка. Ненамного выше
меня, но весит раза в два больше. В свои двенадцать годов четыре
пуда нажрал. Свин вонючий!
– Походу, его уже кто-то до нас отделал, – предположил Браг. –
Присмотрись. На гомнюке живого места нет.
Этот швыст ещё больше Патарки. Но не пузом. У Брага широкая
кость, отчего и весь он широкий от ног до башки. Кузнеца сын.
Батяня давно уже Брага за помощника держит. В прошлый раз видящий у
него три доли силы нашёл, что для такого возраста очень много. И
крепи две. Этого чернявого здоровяка я в честной драке не уложу
точно. Зато удеру запросто, когда силы вернутся. От любого из них
удеру, включая прыщавого Лона.
– Кабы не сдох тут, – испугался Гауч. – Потом ещё на нас
повесят. Пошли отсюда лучше..