Опять заход на борьбу. В этот раз метил в ноги. Видать, кто-то
старший учил мудака. Больно уж отработанные движения. Я едва не
попался.
Минуту мы играли в эту игру. Патар ловит, я уворачиваюсь и бью с
разной долей успеха. По силе и крепи сын старосты точно выше меня,
но в ловкости уступает. В этот раз драка шла в тишине. Напряжение
висело над поляной грозовой тучей. Даже Санос перестал лыбиться и
улюлюкать. Все ждали развязки.
В какой-то момент я осознал, что два-три удачных тычка в
конопатую рожу, и даже победа Патара в итоге со стороны будет
выглядеть поражением. Пора уступать, а то разукрашу сверх меры –
пойдёт по деревне молва, что сын старосты сиротой бит.
Но откровенно поддаваться нельзя. Усталость – вот, что меня
одолеет. Я принялся замедляться. Открытый рот, частые глубокие
вдохи. Один кружок, второй, третий. Пора.
Патарова грабля вцепляется в мою шею. Победное: “Ага!” летит в
ухо, а я уже на земле. Теперь уже, если бы и хотел вырваться,
ничего бы не вышло. Тяжёлый, гад. Крепко держит. Но что это?
Над головой сына старосты загораются цифры. Дар Бездны сработал.
Больно мне сейчас нужны эти знания. Ну раз так. Глянем, не придарил
ли папаня с бобами сынку годов жизни в придачу.
Опа… Это как так? Двенадцать… А дальше какой-то кругляш. Где те
тридцать восемь остатка, что там должны быть? Или не тридцать
восемь, если в отмер что закинуто, но хоть что-нибудь где? Патар
что, бессмертный у нас? Или, наоборот, уже помер?
Я так обалдел, что только боль от удара в лицо привела меня в
чувства.
– Сдаюсь!
Но ещё один удар вдавил губу в зубы. Рот тут же наполнился
кровью.
– Сдаюсь! – наполовину выкрикнул, наполовину прокашлял я.
– Какой упёртый безродыш, – заржал Санос. – До последнего не
сдаётся.
Висевшая над поляной туча прорвалась смехом. Даже рыжий смеётся.
Смеётся и продолжает лупить. Ухо, бровь, глаз, щека. Я брыкаюсь, но
тщетно.
– Сдаёшься, кунь сраная?
А я и ответить уже не могу. Убью, тварь! Я всех их убью!
– Ну, как хочешь.
Ещё один удар, и мир гаснет.
Дно вселенной! Ох, Кит… Ну зачем было показывать медяки? Зачем
было поддаваться на эту грубую провокацию? Нет, он правильно
сделал, что позволил Патару себя победить. Лучше синяки и разбитый
нос, чем в смертельных врагах сынок старосты. Только нужно было
сразу поддаться, первому же противнику. Зря привлёк к себе
внимание, зря продемонстрировал возросшую ловкость и силу. Ох уж
эта детская глупость. Ох уж эти юношеские стремления. Не лезь на
рожон, сиди тихо, занимайся своими делами. Придёт время –
посмотришь на всех этих бездарей сверху вниз.