Надуваю губы и туплю взгляд. Через день у нас разговоры такие.
Знали бы они, сколько я за тот месяц бобов троероста добыл, небось
по-другому бы пели. Но нельзя говорить, и я стоически продолжаю
играть в оскорблённую гордость. Для домашних причина моего выбора
бригады – подростковая спесь. Типа, хочу доказать, что мужик.
Больно взрослый, чтобы под Вейкино крыло забираться. Но, что
недоедаем, то правда. И, кажется, я придумал, как эту проблему
решить.
– Не пойду, – фыркаю и руки крест-на-крест на грудь. – Я
разведывал просто. Скоро богатые находки пойдут. Ещё скажете мне
спасибо за набитое пузо.
– Слышали мы твоё скоро, – бурчит Марга и отворачивается к печи,
где бурлит в котелке супец на бараньей кости.
Так себе варево – мяса там кот наплакал – но живот урчит и от
запаха этой унылой похлёбки. Не права бабка, в этот раз не пустые
слова говорю. Будет скоро и мяса, и хлеба в достатке. Раз уж с
Хольгой про торговлю на ярмарке от моего имени сговорился, то смогу
и ещё одно взаимовыгодное дельце с тёткой обстряпать. Пусть
подсовывает мне втихаря травки ценные, а я ей за то платить стану.
Обставим, как будто бы я отыскал. Вот тебе и прибавка пайка, и
законные деньги. Теряю, конечно, в размене, но голодать, когда в
схроне бобами на пол золотого – не дело.
– Сказал: скоро будет – и нечего тут. Моё слово твёрдое.
***
Не медведь, не лиса и не волк. Муфр! Везёт мне в последнее время
на этих усатых. Не такой гигант, как зверюга, загнавшая меня в
нору, но тоже немаленький. Все кусты разворотил, гад. Придётся в
следующий раз другое место под ловушку искать. Зато знаю теперь,
что всё правильно сделал.
Петля, как затянулась на шее у зверя, так там и находится.
Верёвочка тонкая так впилась в шкуру, что под мехом не видно.
Мечась, муфр только сильнее себя придушил. Та ветка, что в загибе
была, давно сломана, но толстая, от которой основа идёт, ожидаемо
выдержала. Поводок не в натяг получился, но свободы у муфра – локтя
три вправо-влево всего. Разгуляться не выйдет.
Ну пугай меня, киса. Не страшно. Прижался к земле, словно к
прыжку изготовился. Рычит, зубы скалит. Но бросаться не спешит.
Знает, что болью аукнется, а толку нема. Шкура и так уже кровью
запятнана – видно, как шею драл, снять удавку пытаясь. Встретились
бы в других обстоятельствах, в три секунды прикончил меня бы, а так
я здесь сегодня хозяин.