Такой пост был для Прованса необычным, но факультет теологии всегда умудрялся держаться на расстоянии от остального университета. В конце двадцатых годов прошлого века отец Жюль Дюма, священник и бывший глава факультета, завещал свой семейный особняк и все состояние университету, в то время как две нижние квартиры должны были сдаваться университетом и составлять фонд стипендии его имени. Его же именем были названы здание, в котором находились теперь кабинеты и аудитории, и улица в городе. Два его брата погибли в боях Первой мировой войны. Ирония судьбы состояла в том, что семья Дюма составила состояние, производя двигатели для танков, испытанных в семнадцатом году на раскисших полях Пикардии и Бельгии.
Как Анни Леонетти и надеялась, среди трех конкурсантов ее имя тоже значилось. Хотя она была моложе коллег и пользовалась на факультете репутацией модерниста, полученная в Йельском университете степень и частые публикации считались неоспоримыми. Против нее – даже сильнее некоторого излишнего радикализма – работало ее корсиканское происхождение. Место, где она провела первые восемнадцать лет своей жизни, оказало на ее карьеру влияние большее, чем она себе представляла. Поэтому иногда она жалела, что не осталась в Штатах – где факт рождения на Корсике не заработал бы ей ярлыка ни деревенщины, ни террористки. Но и она, и ее муж обожали этот остров, и после защиты Анни переехали во Францию именно за тем, чтобы каждые каникулы возвращаться на Корсику.
Второе имя принадлежало Бернару Родье – солидному, хотя и скучноватому исследователю цистерианского ордена, а третье было встречено покашливанием и хмыканьем. Джузеппе Роккиа, – «теолог для всех», как он себя называл. Это был преподаватель в университете города-побратима Перуджи, который зарабатывал в десять раз больше своего университетского жалованья написанием книг и теологических статей в модных журналах. Также он выступал на итальянском телевидении, объясняя массам свою версию мировых религий. По этой причине Анни его и защищала: Роккиа простыми словами объяснял то, что многие считали сложным и изощренным, и еще за то, что он помогал итальянскому телевидению, которое отчаянно нуждалось в помощи. Она читала его книги – мировые бестселлеры – и многое, им сказанное, находила ценным. Оказавшись недавно в Перудже, она спросила у коллег, почему Роккиа продолжает преподавать – учитывая, сколько он заработал своими книгами и выступлениями в ток-шоу.