Бран, который до этого момента задумчиво обводил большим пальцем
ободок кружки, вдруг поднялся на ноги.
— В каком доме? Здесь? В деревне?
— Да. — Сорес не сразу понял, почему разволновался старый
приятель.
И я не сразу поняла. Но через мгновение подскочила.
— Розали!
Моя маленькая птичка. Человеческий детеныш. В красной
накидке.
У Сореса потемнело лицо.
— Сын знает, что к дому Севира подходить нельзя.
— Они дети! — жестко сказал Бран.
Всего лишь дети. Разве удержится мальчишка-волчонок от того,
чтобы напугать маленькую бесстрашную гостью. Разве устоит моя
любопытная птичка, чтобы не взглянуть хотя бы одним глазком на
злого оборотня!
Удивительно, как Бран понял это быстрее меня.
— Веди! — приказал он.
От страха у меня едва не подкашивались ноги. Я прикусила
костяшки пальцев, чтобы прийти в себя. Зачем я только была так
беспечна! А Бран! Никогда ему не прощу, что он так бездумно
распоряжался судьбой моей дочери.
Мы выскочили во двор. Я все еще надеялась, что услышу звонкий
смех моего воробушка и увижу ее белокурую головку. Около дома
пусто. Ворота раскрыты настежь.
— Сирс! — рявкнул хозяин.
В человеческом голосе рокотало рычание зверя. Мне сделалось
по-настоящему страшно.
— Розали! — закричала я. — Рози!
— Останьтесь здесь, — сказал Бран. — Мы найдем ее и
приведем!
Но я уже выбежала на улицу, закружилась на месте: не мелькнет ли
где ее накидка? Следы перемешались в дорожной пыли. Куда ушли
дети?
Огромный зверь, чья голова почти доставала до моего плеча,
обогнул меня, мягко отстранив мохнатым боком. Понюхал воздух и
устремился вперед. Это Сорес сменил ипостась и побежал по
следу.
Бран за ним. Я за Браном. Ни за что не останусь в стороне, когда
дело касается жизни моей дочери.
Мы торопились мимо аккуратных приземистых домиков, мимо
огородов, играющих малышей. Некоторые жители, почуяв неладное, тоже
оборачивались в волков и молчаливо бежали следом.
Огражденный частоколом дом стоял наособицу. На заостренных
кольях висели глиняные горшки и сушилась выстиранная куртка. Сквозь
редкие колья можно было разглядеть посадки: картофельную ботву,
чахлые кустики помидоров. Безмятежная картина.
И тут я увидела детей, приникших к ограде: среди пепельно-серых
голов одна светловолосая. Волчата и воробушек с интересом
высматривали что-то в глубине двора.
— Рози! — с облегчением воскликнула я.