– Нет уж, уволь, «со-вратницей» не хочу, карьера пятой «хан-ги» меня как-то не очень греет! – в тон ему ответила Инна.
Формально все ограничилось, как и следовало ожидать, устным отеческим внушением, но задания с тех пор она получала, что называется, чисто конкретные – сгоняй только туда-то и принеси исключительно то-то. Впрочем, сладенькие предложения от всевозможных именитых добродетелей поспособствовать карьере присутствовали регулярно, иногда даже выдавались некие авансы в виде недельной командировки в Лондон, например.
– Что желаете? Осетрину, бифштекс? – тележка стюардессы неслышно поравнялась с креслом Инны.
Обед в «Аэрофлоте» делит не день, а время полета, и потому может быть и крестьянским заутренником, и миссионерским ланчем, и пионерским полдником.
Надо бы разбудить прикорнувшего по соседству оператора Виталия. Представители этой профессии, как давно уже приметила Инна, предпочитают ограничивать взгляд на мир исключительно рабочим временем. То ли оберегают глаза от суетности и замыленности, то ли масштаб без альтернативы окуляра скучен, то ли внутренний мир давно богаче внешнего, то ли просто профессиональное «дежавю»?
Если и задумываться над этим, то не сейчас. Надо откинуть столик, принять поднос и начать последовательно нарушать герметичную деликатность небесной пищи.
А Туманный Альбион был, пожалуй, единственным ясным пятном за последние полгода. И особенно приятным было это воспоминание здесь, в салоне авиалайнера, летевшего почти в ту же сторону…
Это ведь только натужный шлягерщик Кусманов может позволить себе на Гавайях или дачном лужке в Серебряном бору потреблять исключительно «я-ясные дни», а «не я-ясные» оставлять как пустые бутылки бомжующей судьбе. Инна в отличие от него никогда не находилась в поиске очередного чиновного посредника в отношениях с провидением.
И тут на тебе – поездка на международную конференцию – галдящий Хитроу, впитавший полумрак столетий Тауэр, застегнутый на все витражные пуговицы чопорный Вестминстер, собор Святого Павла – вся иллюстрированная азбука школьного английского и ее пятизвездочный отель у «Виктории-стейшн», утренние газеты под дверью, трансляция теленовостей в ванную, халат, белый и пушистый, как мечта блондинки…
Былая династическая близость Британии и России будто сказалась и на ее высочествах телебашнях. Издали чудилось, что обе эти светские красавицы убрали тонкие шеи свои одинаково крупными, ярко блиставшими на солнце стразами Сваровски. На самом деле внутри, как и в родном Останкино, располагался уютный круглый зал, где лондонские коллеги и устроили прием собравшимся на конференцию журналистам.