«Прекрасная ночь, чтобы потрахаться, не так ли?» — «Полностью
солидарна, и как раз сделала эпиляцию».
Сдержав неуместный смешок, я с напускным покерфейсом
рассматриваю свое отражение в зеркальной поверхности дверей. На верхнем этаже створки
медленно расползаются в стороны, выпуская нас в тускло освещенный коридор.
Едва мы выходим, двери соседнего лифта тоже открываются, и
оттуда грациозно выплывает еще одна девушка.
— Привет, — окликает она мою соседку. — Слышала, тебе
дали золото? Поздравляю.
— Два года жизни потрачены не зря, — отшучивается та, с гордостью прокручивая между
пальцами ключ.
Пока они болтают, я прохожу дальше, не задерживаясь рядом, чтобы
не вызывать подозрений. И уже вижу дверь, наполовину завешанную темно-алым
бархатом в тон ковру.
Мнущийся возле нее охранник, заметив кулон, с ленцой
интересуется:
— Пароль?
Твою мать! Об этом Линн не предупреждала!
Сделав
вид, что отвлеклась, я поправляю сережку. Как бы незаметно обернуться? Те двое
у лифтов наверняка знают, что нужно сказать.
— Мисс? — приветливое выражения лица напротив сменяется
настороженным.
— Мираж становится явью, если погрузиться в него целиком, —
слова выплывают из памяти и срываются с языка, прежде чем я задумываюсь о
последствиях.
— Тогда начнем погружение, — отсканировав ключ — надо же,
внутри него чип! — охранник широко улыбается и приглашающим жестом откидывает
штору.
Со вздохом облегчения я толкаю дверь и слышу, как он передает
кому-то по рации:
— Четыреста двенадцать здесь. Платина.
Через мгновение в уши вливается гул голосов и непринужденная
музыка. В просторном зале царит атмосфера лаундж-бара. Лавируя с подносами,
официанты разносят шампанское. Посетители в вечерних нарядах — как мужчины, так
и женщины — прогуливаются вдоль панорамных окон, кто-то в компании, кто-то в
одиночестве. С экрана на стене транслируется нарезка роликов с видами
Лас-Вегаса.
Все
слишком спокойно и прозаично. Ни танцовщиц в латексе, ни красной комнаты боли.
А
чего я, собственно, ждала? Вечеринку свингеров?
Взяв
у официанта бокал, я любуюсь с высоты на переливающийся огнями Стрип. Пузырьки
приятно щекочут язык и оставляют сладковатый привкус, а глаза радуются зрелищу.
Разноцветные высотки «Нью-Йорка», насыщенные воды лагуны у «Венецианца», вздымающееся
пламя вулкана[1]
прямо под ногами, у главного входа в «Мираж» — пожалуй,
сюда стоило вернуться лишь ради этого вида.