Вся почти толпа втекла с Садового на Старый Арбат через узкий проход по тротуару между трубожелезной сценой и стеной дома. Последние из отступавших – с десяток мужиков – закупорили своими телами проход и ногами и кулаками остановил омоновцев. Бой был краткий, но свирепый. Средь сопротивлявшихся натиску образовались битые-перебитые, которые поползли по асфальту и подхвачены были на руки толпой. Прочие под побоями сами унесли ноги.
Чем больше омоновцев наплывало по тротуару на Старый Арбат, тем шире вдоль и поперек улицы растекалась толпа. Видимо, не я один, временный инвалид по собственному растяпству, подумывал: куды скоро придется бечь?
Когда примерно треть омоновского отряда вышла на Старый Арбат и вторая серия избиения стала реальной, мегафон разнес хриплый голос Виктора Анпилова – лидера «Трудовой России»:
– Сколько мы еще будем терпеть зверство?! У них – дубинки, мы возьмем железки. Хватайте трубы из этой каракатицы.
Анпилов сам двинулся к сцене. За ним – чуть ли не все правое крыло толпы. Сцена затряслась. Но сразу вырвать из нее удалось лишь пару труб. К мгновенной разборке сборная металлоконструкция оказалась малопригодна. Это уяснил себе густобровый командир омоновцев и приказ бить отдать не поторопился – еще далеко не все его бойцы миновали тесный проход по тротуару и ступили на Старый Арбат.
На правом крыле толпы в минутную до новой схватки паузу по-прежнему упрямо терзали сцену, на крыле левом я заметил некую суету: раздвигая перед собой людей, вперед шествовал дородный мужик, обтянутый по пояс курточкой из тонкой коричневой кожи.
Он отделился от толпы, сделал шагов пять прямо на омоновского командира и, вытянув правую руку, указательным пальцем поманил его к себе. Я глазам своим не верил, признавая в рисковом мужике… коммерсанта Сергея Потёмкина. Но это был он – по лицу и по стати.
Командир от наглости не опешил. Головы не поворачивая, он пошевелил губами и рядом с ним стоявший широкоплечий сержант в два прыжка долетел до Потемкина и весь свой вес немалый и скорость вложил в удар дубинкой. Потемкин остался цел и невредим. В момент удара он сам прыгнул к сержанту, перехватил его правую кисть с дубинкой, дернул ее в одну сторону, в другую – рубанул ботинком по правой стопе нападавшего и отпустил кисть. Подсеченный сержант покатился по асфальту.