— Отлично. Сейчас отправимся прямиком в банк, а оттуда… — Я не договорила. Оборвала себя на полуслове, понимая, что очень не хочу ехать к Беккеру и видеть его самодовольную рожу. Но выхода не было. Пора отнести ему деньги. Пусть часть. Но все же.
— Конечно, Ив.
Виктория вышла из кабинета, и пока я закрывала дверь на ключ, а затем проверяла магическую защиту, она успела надеть легкую накидку и шляпку и застыла у выхода, ожидая меня.
Выходили вниз вместе. Спускаясь по лестнице, столкнулись с миссис Торренс, швеей, что работала со мной в одном здании. Элис Торренс была модисткой, и хорошего уровня. Рыжеволосая и милая, эта дама пользовалась успехом у столичных модниц, так что ее салон почти никогда не пустовал. И шила она, пусть и с магией, но отменно. Я планировала в будущем заказать у Элис пару-тройку платьев на выход.
— Мисс Истрейдж! Мисс Лэйн!
— Миссис Торренс!
Мы раскланялись, и дама прошествовала наверх, громко топая по ступеням тяжелыми подошвами ботинок.
Экипаж стоял у входа, и улыбчивый Морган, завидев нас, уже спешил слезть с козел, чтобы открыть дверцу и подать руку.
— Куда едем, мисс Ив? — спросил он. — Домой?
— Нет, Морган. Сначала в банк, а затем в квартал Роз к мистеру Беккеру, — ответила спокойно.
Услышав имя банкира, Морган помрачнел, но спорить не стал. Захлопнул дверцу и забрался на свое место. Беккера он терпеть не мог, и в этом я была с ним солидарна. Банкир Горан Беккер был одним из богатейших людей этого города. Неприятный наглый тип. Жадный и умный. Я связалась с ним не по своей воле и вот теперь была вынуждена отдавать деньги. Не все, конечно. Часть из того, что зарабатывала, уходила на содержание дома, питание и на зарплату Моргану. Уж совсем обходиться без слуг я не могла. К тому же, в доме должен быть мужчина. Не дело двум женщинам жить без защиты. А Морган, работавший еще на моего отца, был верным и надежным человеком. Он единственный остался со мной, когда все произошло. И я никак не могла избавиться от прошлого. Оно не отпускало меня. Это долг, который я мечтала выплатить как можно скорее, и память, которую не изменить.
В воздухе засвистел кнут, и карета тронулась с места. Виктория устало перевела взгляд на проплывавшие за окном экипажа дома, а я порадовалась тому, что благодаря этому течение мыслей сменило свое направление.