– Не хотите поделиться мыслями? – вкрадчиво поинтересовался я у
Шабалина, когда мы вернувшись, уселись с ним на пару пить кофе в
малом обеденном зале.
– Так вроде, всё же понятно, – недоуменно вскинул он брови, –
Никаких оборотней у вас нет. Есть специально выращенная крупная
порода волков, которых выдрессировали и снабдили артефактами. Это
самый вероятный вывод.
– Неплохой вариант охраны границ, – пришлось мне признать весьма
высокую возможность справедливой оценки профессора и красоту
исполнения монголами поставленной перед ними задачи, – Особенно, с
учётом отсталости прежней Маньчжурии в военном плане и тяге местных
жителей к суевериям.
– И вот ещё что мне припомнилось, – помассировал профессор
висок, – Как-то раз, ещё подростком, я побывал на выступлении
дрессировщика в заезжем шапито. Очень необычный номер он показывал.
На арене кошки выступали вместе с собаками и творили чудеса. Сам
дрессировщик о своих секретах не распространялся, но мы потом
поболтали с ровесниками, из цирковых. Они утверждали, что
дрессировщик понимает язык животных и может мысленно передавать им
команды.
– Интересная подробность, – оценил я необычное проявление магии,
даровавшее такую особенность, – Но в моём случае это
принципиального значения не имеет. Так или иначе, но стаей
управляет человек, а волки оказались вполне себе смертны. Да,
хищник матёрый попался, тут спору нет. Однако, это была всего лишь
волчья стая в полтора десятка голов. Я же опасался магически
преображённых мутантов. Разумных. Те могли сбиться в тысячную орду,
а волки не смогут. Нужна лютая зима и голод, тогда стаи смогут
объединиться в поисках пропитания, а иначе выросшая стая будет
постоянно выяснять отношения, и все там насмерть передерутся меж
собой.
– Я так и понял, что наука вас всегда интересует в последнюю
очередь. А вот нам бы не помешало изучить способности какого-нибудь
монгола - погонщика. Огромную пользу из такого знания можно
извлечь, – попенял мне ректор.
– Тамбовских волков в стаи собирать? – хохотнул я, так как
тревога по поводу оборотней оказалась не то, чтобы совсем ложной,
но далеко не такой опасной, как я предполагал, и меня
отпустило.
– Эх, молодёжь. Где не надо, вы шустрые, а иногда очевидное в
упор не замечаете, – вздохнул Шабалин, то ли по поводу моей
недалёкости, то ли из-за испорченных брюк, выглядевших ужасно, –
Чем, по твоему мнению, отличается больной человек от больной
собаки?