В гроте кроме него находились ещё женщина, лет на пять моложе только что «пожалевшего» Стаса незнакомца, распущенные чёрные волосы которой обрамляли её красивое, с большими глазами лицо, и две молоденькие, лет по семнадцати отроду, девушки, лицом и волосами очень на ту женщину походившие.
– Я же тебе сказала, – отозвалась женщина. – Мы не знаем, какие времена теперь среди кровавых! Быть может, никого, кроме нас, из других не осталось, и нам снова предстоит выживать. А значит, лучше оставить его среди нас.
В ответ коренастый мужчина издал звук, напоминающий рычание раненного зверя. Одновременно жалобно заскулила и одна из молоденьких девушек.
– Есть хочется, – проговорила она.
– Я сказала нет! – рявкнула женщина. – Он будет одним из нас!
И тогда та из молоденьких девушек, судя по всему, сестричек, подошла к лежащему у стены Стасу и взяла его за запястье. Было понятно, что она пыталась нащупать у него пульс. Остальные в гроте при этом с интересом на неё смотрели. Наконец, она повернула к ним своё миленькое большеглазое личико.
– Готов, – проговорила она, отпуская руку незнакомого ей человека. Та с едва слышным стуком шлёпнулась на пол.
– Ну и хорошо, – проговорила в ответ черноволосая женщина. – Через три ночи он будет с нами. А наш голод… Идём наверх и утолим его там!
– Наверху бы пополнение себе и нашли, – чуть слышно пробурчал ей в ответ коренастый мужчина.
– Ты не понял меня, – сердито прищурившись, прошипела она. – Наверху сейчас мы не будем трогать никого из кровавых! По крайней мере до тех пор, пока не осмотримся. Чтобы чего доброго себя не выдать. Или ты хочешь снова отдохнуть с серебряным колом в груди?
– А этот? – голос её собеседника зазвучал раздражённо.
– Этот не в счёт, потому что с ним просто не было никакого выбора! – уже по-настоящему зло отрезала женщина, начав наступать на спорящего с ней мужчину. – Теперь же, раз уж так получилось, нам лучше взять его к себе! Тебе до сих пор это непонятно?!
– Ладно, Гира, ладно! Ты, конечно же, права. Пусть остаётся.
С этими словами он махнул рукой в сторону лежавшего на полу трупа и медленно пошёл вдоль стены в самый дальний угол грота, что-то едва слышно бормоча себе под нос. Если бы только что названная Гирой женщина прислушалась, она без труда бы тогда разобрала:
– Что же это всё-таки за грот? И как мы сюда попали? Ведь убивали нас явно не здесь…