Итак, поиск «жизненного (во всех смыслах) пространства», Lebensraum приводил необходимость решения этой немецкой проблемы в противоречие с Европой, Евразией (Россией) и Америкой, т. е. со всем миром. О роли пространства, Lebensraum в немецкой истории ХХ в. написано много. А вот о чём почти не говорят – это о времени, о «жизненном времени», Lebenszeit как о трагической проблеме Германии – не менее трагической, чем Lebensraum. Геоисторическое время – вот чего трагически не хватало Германии с конца XIX в. Бисмарк, Вильгельм II, Гитлер – все они по сути хрономахи (времяборцы); все они вместе с Германией бежали против времени, таким парадоксальным образом пытаясь настичь и обогнать его. Это проявлялось не только метафизически, в метафизике немецкой истории, но и, так сказать, физически; конкретно второе было проявлением, иллюстрацией первого. Германия запоздала на несколько лет с началом создания подводного флота, а потому не успела развернуть по-настоящему широкомасштабную войну и полностью разгромить противника в 1914-1916 гг., пока у него ещё не было мощной противолодочной обороны; во время Второй мировой войны немцам не хватило не так много времени для создания Фау-2 и атомной бомбы. Опоздали немцы и как объединители Европы, поскольку после Версаля Европа политически слабела и сходила с исторической сцены.
Кстати, это хорошо понимали даже те, кто симпатизировал Гитлеру. П. Дриё Ла Рошель в августе 1944 г. записывает в дневнике: «Гитлер глуп, как Наполеон. Но надо признать, что ему приходится действовать в куда более трудной ситуации: англосаксонский мир сейчас многократно могущественней, русский мир тоже многократно могущественней. Слишком поздно пришел он в изрядно постаревшую и чудовищно сузившуюся Европу… Поражение Гитлера после поражения Наполеона, Людовика XIV, Карла Пятого, Карла Великого, похоже, доказывает нежизнеспособность Европы. Она будет разграблена и отодвинута на задворки, как коллекция греческих полисов. Аминь». Иными словами, по иронии истории, Гитлер сработал на англосаксов и русских, приблизив и оформив закат Европы не в шпенглеровском смысле, а в смысле игры в гольф – закат в лунку Истории, выступив ее Терминатором. И «ледоколом» для СССР и США.
По иронии немецкой истории двухсот лет (1745-1945 гг.), которой можно предпослать эпиграф