Мальчишка
вдруг понял, что он не такой, как другие. Если он открывался, люди
сразу распознавали в нём чужака, проявляя агрессию. Люди его хотели
убить, хоть не всегда это осознавали.
Чтобы сойти
за собрата по виду, он притворялся. Это было не сложно, ведь он
понимал людей лучше других. Он производил превосходное
впечатление.
Маскировка,
однако, отнимала кучу энергии. Потому он полюбил одиночество. Без
людей он мог быть собой. Одиночество стало свободой.
Но в
доме свободы было немного. Разве что, под кроватью или на
антресолях.
Мальчишка хотел стать пожарным или
гвардейцем, как вампир-отец. Он не осознавал, что желает быть
поджигателем, а не пожарным, и не защитником, а врагом. Он
мог часами смотреть на текущую воду или на жаркое пламя костра. Он
обожал трансформации. Вода всё плохое и грязное делала чистым, но
более чистым делал огонь — уничтожая, сжигая дотла.
Если
собрать всех убитых мальчишкой существ, то заполнится стадион. Если
собрать всё сожжённые вещи, то заполнится и второй.
Едва
малыша принесли из роддома, отец принялся его выхватывать из
кроватки. И дальше уж было не до спокойного сна, годами и
десятилетиями. Мальчишка боялся ночных безумных скандалов, и у него
возник энурез, за который отец ещё больше его ненавидел.
Всё
по классике, «триада Макдональда». Будущее мальчишки было
предопределено. Он подрастал совершенно обычным, нормальным
маньяком.
Что
могло его остановить? Уж не мораль и не вера! Разве что,
воспоминания о маминых тёплых руках.
На
последнем месяце жизни мама Дракона дышать почти не могла, её
лёгкие превратились в труху.
Дракон задыхался всю жизнь. В детстве, на
нервной почве. После астму он перерос, но задыхаться не перестал.
Просто он задыхался иносказательно, а не буквально.
Один
очень умный учёный сделал открытие: если агрессия выхода не
находит, она не исчезает, а только накапливается.
У
Дракона агрессия копилась всю жизнь. Оставалось одно: возвратиться
назад, к той девчонке-подростку, с которой всё началось — и убить,
уничтожить первопричину страданий. Мальчишка, который тогда ещё не
был драконом, думал об этом в ужасные дни и в бессонные страшные
ночи. Он думал об этом всё время, представляя в деталях, как нож
входит в живот, и на пальцы брызгает кровь. Он представлял
изумлённый взгляд той девчонки, стон и последний выдох. Этот выдох
он очень хотел проглотить.