Через час телефон жужжит – пришло сообщение. Я игнорирую его, как и следующее. Мои друзья уже видели это? Зарываюсь под одеяло еще глубже.
В семь тридцать мама зовет через дверь:
– Детка, ты в порядке? Опоздаешь.
– Все хорошо, я почти готова, – вру я.
– Можно войти?
– Э-э, погоди. – Быстро натягиваю джинсы и топ, а потом, подавив зевок, открываю дверь. Мама заглядывает в комнату через мое плечо, пытаясь, вероятно, разглядеть трубку для крэка.
– Я вчера сварила суп со спаржей. Хочешь?
– Звучит здорово. Спасибо.
Закрыв дверь, бросаюсь к телефону. Сообщения от Сидни и Лив насчет вчерашней вечеринки, в основном насчет того, как им жаль, что я не пришла. Последнее послание – от Томми: «Позвони мне!» Когда он поднимает трубку, я выпаливаю:
– Я видела. Это ужасно. И зачем ты еще комментировать начал?
На его комментарии мне наплевать, но это проще, чем спросить, что он думает о моей груди.
– Я пытался сделать так, чтобы было интереснее. И чтобы у тебя было оправдание… на всякий случай.
– На случай, если бы я струсила?
– На случай, если бы ты передумала. В этом нет ничего стыдного.
Я потираю висок.
– Ну, спасибо, наверное… В любом случае твои комментарии – гораздо более милые, чем то, что другие написали. Ты видел, какую мерзость там пишут?
Он прочищает горло.
– Просто не обращай внимания. Все не так уж плохо. Некоторые клипы с голой задницей собрали по три сотни комментов.
– Неужели я ничего не могу сделать, чтобы заставить их убрать видео? Это же, наверное, незаконно, если они размещают видео, где несовершеннолетняя обнажает, м-м-м, грудь?
– Ну, никто, похоже, не возражает насчет видео с задницами. Все, что предоставляет участникам НЕРВ, – анкета, которую нужно заполнить, и ссылки для закачки видео. Нет никакого способа связаться с ними напрямую. Я не могу выследить их даже через домашнюю страницу – похоже, они где-то за границей и прыгают с сервера на сервер.
Я потираю лоб рукой.
– Спасибо, что попытался, Томми.
– Если мы никому не скажем, есть шанс, что этого никто и никогда не увидит. А завтра вечером НЕРВ начнет отбор в прямом эфире, и все переключатся на них.
Мне хочется ему верить. Логика в его словах есть, голос звучит успокаивающе.
– Ладно, пусть все, что случилось в «Кофейнике», останется в «Кофейнике».
– Вот именно.
Я благодарю его и вешаю трубку. По дороге в школу у меня трясутся руки и ноги, но, похоже, мои страхи напрасны. Все ведут себя совершенно нормально. Первый раз в жизни мне хочется сказать директору спасибо: телефоны на территории школы запрещены. Исключение только для экстренных ситуаций. День идет своим чередом, я притворяюсь, что все в порядке, и к обеду уже почти успокоилась.