– Вы хотите…
– Прижечь калёным железом очаги заражения, как действуют при попадании любой заразы, в том числе и революционной. Думаю, основные инструкции вам ясны. Руководителем данной операции, назовём её эмм-м-м… «Немезида», назначается разжалованный в генерал-майоры Бергмен-Квайт. Надеюсь, он понимает, что для него это последний шанс реабилитироваться, – диктатор пристально посмотрел на бывшего наместника.
В зале повисло молчание, удар лучевыми бомбами по городам был процедурой обычной, а вот сдача такой огромной территории без боя – это было крайне необычно. В последнее время диктатор стал вести себя странно, как будто он имел в руке козырь, применение которого смогло бы окончить войну, а потому её ход был уже второстепенен.
– Думаю, все могут расходиться. Стойте, где министр финансов?
– Я здесь, Ваше превосходительство.
– Я надеюсь, уже началась чеканка золотых червонцев.
– Да, Ваше превосходительство. Тем не менее, я считаю, что это чрезмерная предосторожность.
– Хотите сказать, что с нашей финансовой системой всё в порядке, – диктатор с показным недоумением посмотрел на министра и тут же заорал. – Да вашими фантиками подтираться стыдно. Если у нас не будет валюты напрямую привязанной к золоту, нашей экономике конец. Вам было предоставлено полное право распоряжаться государственными золотыми запасами, и если к концу месяца я не увижу отчеканенные червонцы, ваши действия будут рассматриваться или как глупость или как измена, впрочем с одинаковыми для вас последствиями. Свободны все, кроме председателей продовольственного комитета и академии наук, а так же верховного канцлера.
Офицеры медленно вышли из комнаты, остались только четверо: диктатор и названные им личности. Канцлер сел за стол. Ланарис, заложив руки за спину и сцепив их в замок, прошёлся к окну:
– Чёрт возьми, этот мятеж путает нам все карты. Всё, что нам осталось, так это продержаться до отправки экспедиции, а тут чёрт знает что.
– А если на Антитерре не будет обнаружена жизнь, если она не пригодна для колонизации, – произнёс канцлер, пристально смотря на Ланариса.
– А тогда, – диктатор резко развернулся, быстро прошёл к столу и, встав напротив канцлера, опершись руками на стол, пристально посмотрел на него. – Тогда нам останется только пуля в лоб.
– В государственном резерве осталось только двадцать четыре миллиона тонн зерна, Ваше превосходительство, – начал глава продовольственного комитета.