Поэтому я заявила, что хочу хотя бы четыре года
своей жизни прожить как свободный человек, не обременённый семейными хлопотами.
Дальше я понимаю, что выйду замуж и на этом все мои мечты о свободе навсегда
закончатся.
Нет, я ничего не имела против традиций нашей
семьи, но, наверное, я просто была другой. С ноткой здорового авантюризма и
романтики. Да, в свои восемнадцать лет я не мечтала о замужестве, детях и
"полной чаше". Я хотела путешествовать, искать себя, делать ошибки в
разумных пределах. И на все про все у меня было всего четыре года.
Сейчас же, когда я провалила вступительные
экзамены, мне не оставалось ничего другого, как соврать матери, что я все же
поступила, а самой в этот момент найти работу и жилье, и готовиться к
поступлению на следующий год. Потому как та тонна конфликтов, что я пережила,
не позволяли мне сейчас вернуться домой.
Вот почему я больше боялась позвонить отцу и
попросить его о помощи, чем за потерю своей невинности. Однако теперь,
успокоившись и оценив ситуацию со стороны, я действительно испугалась. Эти двое
могли сделать со мной все, что угодно. Могли покалечить меня и лишить жизни.
Они ведь богатые состоявшиеся мужчины. У них все схвачено. Наверняка они бы
нашли чем припугнуть меня или нашли людей, которые бы избавились от меня...
Постепенно мысли одна за другой покинули голову,
и я наконец смогла уснуть.
Встав утром пораньше, я выгладила свою одежду,
тщательно собрала все скромные пожитки и принялась завтракать. На моей карте
было довольно много денег, поэтому поступать я приехала налегке, рассчитывая
прямо на месте обзавестись новой одеждой и косметикой. С самого моего рождения,
отец завел для меня счёт в банке и каждый месяц вкладывал туда деньги под
проценты.
Естественно, к восемнадцати годам — к моменту,
когда я получила право тратить эти деньги как мне вздумается, там накопилась
приличная сумма. Настолько приличная, что я могла сейчас купить себе небольшую
квартиру в столице. Но все же обзаводиться недвижимостью я пока не спешила.
Досидев до девяти утра, я так и не дождалась
Леру. Возможно, все даже лучше, чем я думаю, и она за ночь помирилась с
Беслановым?
Поэтому мне ничего другого не оставалось, как
позвонить Бесланову самой. Чувствуя себя глупее некуда, я набрала его номер, а
когда мужчина соизволил ответить, я объяснила кто я и зачем звоню. На что
мужчина мне ответил только одно: