— Отдайте немедленно эту гадость! — голос тетушки был возмущенным до предела, а я негромко застонала.
О любви тети Аршиссы ко всевозможным горячительным напиткам знали немногие, а те, кто имел несчастье видеть благородную госпожу в подпитии, старались помалкивать. Если, будучи трезвой, она не давала никому покоя, то на пьяную голову становилась совсем… нехорошим человеком. Именно по этой причине винные погреба нашего имения пустовали. Учитывая, что усадьбу с трех сторон окружали великолепные виноградники, соседи удивлялись такому положению дел. Но мы предпочитали выглядеть в их глазах нерачительными хозяевами, чем в очередной раз восстанавливать разрушенный хлев или спешно распространять слухи о появившейся в озере наяде, для изгнания которой пришлось заказывать службы в десяти храмах Извечных богов.
Благодаря нашим стараниям последние несколько лет незамужняя лия Аршисса вела исключительно здоровый образ жизни, если не брать в расчет несколько случаев, когда для нее провозили наливку «контрабандой». Последствия от этого недосмотра лишь укрепили окружающих в том, что кузина тара Озерского и алкоголь — совершенно несовместимые вещи! Но льер Сельтор этого не знал. Он вообще не ожидал от воспитанной лии подобной прыти, а посему даже не сопротивлялся, когда тетя Аршисса выхватила у него из рук бокал.
— Нет!
Мы выкрикнули почти одновременно. Только если я была в ужасе от представляемых последствий, то Лазар просто в ужасе… Увы, сделать мы ничего не успели. Игнорируя нас, тетя Аршисса одним большим глотком опорожнила сосуд, напоследок причмокнув губами. На мгновение на ее лице появилось выражений крайнего блаженства, а в следующий миг…
— Веером мне по морде, это что?! — выкрикнула я любимое ругательство бабушкиной приживалки, отскакивая от того места, где только что стояла дородная нарядная женщина.
— Мой эксперимент… По всей видимости, весьма удачный, — мрачно отозвался Лазар, с брезгливым лицом вытаскивая из вороха рюшей, оборок и бантов черную морскую свинку. Очень упитанную морскую свинку.
— Льер Сельтор, только не говорите, что превратили мою тетю в… это!
Лазар благоразумно промолчал, протягивая мне упитанный комок шерсти с влажными глазками-пуговками, сейчас расширенными от ужаса. В ступор впала и я.