Сейчас важнее было понять другое. Во-первых — где я и как тут очутилась? Во-вторых — что это за милый ребенок с испуганными глазами? И в-третьих — что со мной будет дальше? Пожалуй, хотя бы на один вопрос ответить мне могли прямо сейчас.
— Ты кто? — медленно поднявшись, спросила я у девочки.
— Уля, госпожа. — Малышка, лет семи на вид, быстро поклонилась. — Меня приставили к вам, госпожа, пока не приедут хозяева.
— Давай по порядку. Кто приставил?
— Экономка, госпожа.
— И зачем она это сделала?
— Чтобы вам было удобно, госпожа, и вы ни в чем не нуждались.
Как любопытно, до обморока я была пленницей, а теперь выходит — гостья?
— А где мы находимся?
— В женском крыле, в покоях наложниц.
Час от часу не легче! Я что — наложница? Интересно, чья, если тар Турмалинский скончался?
— Теперь скажи мне, Уля, что за хозяев мы ждем?
— Сыновей ныне покойного тара, госпожа.
— И когда они должны прибыть?
— Никто не знает, госпожа.
— А сколько у льера Сельтора сыновей?
— Двое, госпожа!
Эти сведения наводили на определенные размышления. Если у тара всего два сына, то борьба за власть пройдет довольно быстро. Короткий поединок — и все, к сильнейшему отойдет и остров, и наследство в виде немалой казны, и целая сотня наложниц. Вот счастье-то кому-то привалит! Кому-то, но не мне. Потому что если от старого тара я точно знала, чего ожидать — он с большим удовольствием рассказывал, для чего именно нужны хорошенькие девушки, тем более с даром — то от неизвестности можно ждать лишь беды.
— Уля, ответь-ка мне еще на один вопрос — а где мать хозяев?
— Никто не знает точно, госпожа. У ныне покойного тара было много наложниц…
А вот это уже что-то новенькое! Впервые слышу, чтобы бастарды претендовали на титул и наследство. Их ведь ни одно высшее общество не примет! Кажется, я рассуждала вслух, потому что девочка негромко произнесла:
— Господин был женат на знатной даме, и мальчики официально признаны рожденными в браке. Один, говорят, и правда был ее сыном, но кто именно — неизвестно.
— А ты случайно не знаешь, из какой семьи она была?
— Подробности мне неведомы, госпожа.
— Жаль. Кстати, а ты сама, случайно, не дочь тара?