Мне стало жутковато. О таких свойствах ведьминых домов нам в академии рассказывали, но они были редки, и я не предполагала, что испробую это исключение на себе. И все-таки по настоящему испугаться не получилось. Дом, несмотря на странность, ощущался родным.
- Давай посмотрим, - сказала я, поднимаясь на ноги.
Было видно, что в доме давно никто не жил - повсюду лежал толстый слой пыли. И все же меня не покидало чувство, что тетя Эла все еще здесь, рядом.
Мы заглянули на кухню, затем в гостиную, здесь все было таким, как я помнила.
Узкая деревянная лестница вела на второй этаж. Там располагались две спальни. В одной когда-то останавливались мы с мамой, вторая принадлежала хозяйке дома. Спальня, в которой жили мы, осталась неизменной. Я подошла к кровати, присела на клетчатое покрывало - и старое, давно забытое воспоминание вспыхнуло перед глазами.
Они думали, что я сплю, тихонько переговаривались, спорили.
- Девочку нужно учить, Рут. Ей уже пять, нельзя упускать время. Иначе ты знаешь, что будет.
Мамин вздох, словно шелест ветра.
- Знаю, но...
- Я помогу, просто приезжайте почаще.
- Но мой муж…
- Рут, не дай ей повторить твою судьбу!
Еще один вздох, от которого я не выдерживаю, открываю глаза, чтобы броситься и обнять… И понимаю, что некого. То далекое время уже прошло, и из троих, бывших в тот вечер в комнате, осталась лишь я одна.
Макарий, сердито сопя, пытается вырваться из моих объятий, но понимает, что это безнадежно и покоряется судьбе.
В комнате тети Элы все тоже оказалось по-прежнему. Ничто не указывало на то, куда могла исчезнуть хозяйка.
Покидать дом ужасно не хотелось, но кот прав - это место мне не принадлежало.
Аккуратно закрыв дверь, я положила ключ на прежнее место. В глубине души все еще тлела надежда, что хозяйка объявится. Мы с Макарием покинули двор, заперли за собой калитку, и я, бросив на дом последний взгляд, мысленно пообещала вернуться.
Мне даже удалось сосредоточиться, и с недоделанными заказами получилось расправиться быстро, словно дом каким-то образом дал мне силы. Вместо переживания о том, что я не могу в нем жить, появилось ощущение, что теперь все в моей жизни будет хорошо.
Мы долго думали, стоит ли рассказывать о произошедшем Куртинье. Макарий считал, что не стоит.
- Если ты ей не доверяешь, почему решил сотрудничать? - спросила я, озадаченная его несогласием.