И я потерпела. Потом еще потерпела, пока Куртинья переносила на мое лицо содержимое коробки с косметикой - хитрая старушенция умела убеждать.
А Бронни все стояла и смотрела, множа в моей душе ворох эмоций самого противоречивого свойства.
Наконец, окинув взглядом результат своего труда, Куртинья произнесла: “Готово”.
В прихожую я вышла с опаской. Бронни молча посторонилась, пропуская меня к зеркалу.
Отражение лишило меня дара речи - из зеркала смотрела такая эффектная рыжеволосая красавица, что даже Лидушка на ее фоне меркла. Волосы, с которыми прежде не мог справиться никто, включая меня, были уложены нарочито небрежно, давая понять, что хозяйке чужды условности. И в то же время ни одна прядка не торчала бессмысленно. "Обладательница этих прекрасных волос - сильная натура и знает, что делает", - словно бы говорила прическа.
Я залюбовалась отражением, с трудом веря, что оно принадлежит мне.
- Ну как? - произнесла Куртинья.
- Невероятно! - произнесли мы с Бронни в один голос.
- Как вам это удалось? - соседка не спускала с ведьмы восхищенных глаз.
Куртинья окинула ее изучающим взглядом.
- Ты ведь тоже идешь на бал, милочка?
Бронни затаила дыхание, а потом произнесла:
- Да.
- Славная девочка, - присматриваясь к ее волосам, сказала Куртинья. - Могу и тебе прическу сделать. А ты на балу за Анфисой присмотришь. Договорились?
- Конечно! - от энтузиазма в голосе соседки мне стало нехорошо.
- Тогда приступим, - Куртинья потерла руки. Под ее цепким взглядом, все еще не веря своему счастью, Бронни устремилась в гостиную.
Пользуясь случаем, я убежала наверх, в свою комнату, подышать последними часами свободы.