Ягрида попятилась, на лице ведьмы страх. На холме протяжно
заскрипело, и старуха замерла. Меж створками ширилась чёрная щель,
как провал в неведомое измерение, от неё потянулись резкие запахи
слежавшейся ткани, старых костей, смерти, поднялась облачками серая
пыль. Ни за какие деньги я бы не хотел побывать там. Нос заложило,
подставил локоть, и теперь молча щурился из-за края рубахи. Зубья
невидимого механизма щёлкали как стрелка башенных часов, а когда
проход расширился настолько, что пройдёт человек, наступила тишина.
В глубине мавзолея двигалась худая тень, длинный посох бил о
каменный пол, в такт качалось красное навершие. По шаркающим шагам
можно судить, еле волочится, что после стольких лет заточения
понятно. Да и не может моя кровь вернуть колдуну полную былую силу.
Укутанный в ветхую робу волшебник миновал ворота, и я подметил как
крепко он держится за посох. Будто лишь эта палка держит ходячие
кости в мире живых.
Ягрида пала на колени, но глазами по-прежнему следила за каждым
шагом восставшего, а тот остановился, длинный посох примял рыхлую
землю и замер в протянутой руке.
– Прости великий, мне пришлось, меня заставили! – закричала
ведьма. – Они обещали оставить меня в живых, – схватилась Ягрида за
волосы. – Ты же знаешь, для колдунов нет ничего дороже собственной
жизни. А ещё мне дали золото, много золота. Научили редким
заклинаниям и тайным знаниям высших жрецов. Я стала одной из лучших
колдуний Серогорья…
– И всё же ты здесь, – ответил ледяной голос под капюшоном.
Слова незнакомца пригвоздили седую голову ведьмы к земле.
Подбежала Руся, попыталась утешить, поднять, но старуха грубо
оттолкнула внучку, продолжила вырывать волосы клоками.
Да что здесь происходит. Может я лишний на этом празднике
смерти.
Амон Анвар, как мне показалось, поднял левую руку с большим
трудом, иссохшая за века плоть подчинялась нехотя. Из длинного
рукава показалась костлявая ладонь обтянутая бледно-жёлтой кожей,
жёлтые ногти напоминают когти хищника. Капюшон сам собой сдвинулся
назад. Лысый череп с белыми, будто невидящими глазами, сдвинул
челюсть в оскале. Лишь сухая кожа придаёт отдалённое сходство с
человеком. Вкладывая остаток сил в каждое слово, колдун с
наслаждением произнёс:
– Полный захват сердца.
Его пальцы изогнулись дугой, будто хватали спелый плод, и Ягрида
закричала. Из груди ведьмы фонтаном забила кровь, быстро залила
багровым одежду. Ведьма завыла голосом умирающего, пыталась руками
удержать что-то в груди, но оттуда, брызгая горячим, к колдуну
рванулся кровавый ком.