С утра мальчику было не по себе, но он привычно прогнал это
состояние, отправившись готовить адекватный завтрак, а не то, что
ели старавшиеся не смотреть на него Дурсли. Гарри понимающе кивнул,
их сейчас гложет чувство вины, вот только жалко ему этих людей не
было. Привыкнув быть один, он не мог принять сейчас никого, не
пацан же. Разве что, Гермиона…. Сердце опять предупреждающе
кольнуло.
Дорога в школу занимала минут десять-пятнадцать, поэтому Гарри
никуда не спешил, спокойно идя в место, с которым также никаких
хороших воспоминаний связано не было. Еще подходя к школе, мальчик
почувствовал себя невидимкой — его старались не замечать. То же
было и внутри школы, да и в классе. Он будто бы не существовал в
этом мире ни для детей, ни для учителей. Мальчик усмехнулся, создал
Фините Инкантатем и с интересом смотрел на то, как возникают,
разрушаясь, белесые коконы вокруг людей. «Вот оно что», — подумал
доктор Поттер, усаживаясь за свободную первую парту. — «И здесь
подсуетились».
Уроки проходили довольно спокойно, на его взгляд. Несколько раз
мальчика поднимали тем или иным вопросом, но убедившись, что он
отлично ориентируется в теме, оставляли в покое. Учиться было
скучно, но отсиживать уроки в классе — это необходимость, которую
Гарри очень хорошо понимал. Наконец в класс вошел мужчина,
выглядевший странно. Он посмотрел на Гарри, и в глазах этого
незнакомца зажглась ярость, но мальчик сотворил чары отмены и…
Внешность мужчины потекла, изменяясь, девочки от такого зрелища
устроили визг, а Гарри с удивлением смотрел на доказательство злой
воли Дамблдора: перед ним стоял и злобно щерился Наземникус
Флетчер.
Член Ордена Феникса ничего сделать не успел — вбежавшие на визг
детей учителя увидели незнакомца, который почему-то не мог достать
палочку, а потом просто упал, сраженный Петрификусом Поттера. Гарри
покачал головой, думая о использованных контрацептивах в применении
к Дамблдору и иже с ним. Вспоминая, как верил старику, как ради
этой веры прощал предательство, как шел на смерть, Гарри понимал,
что не того человека в Британии назвали Темным Лордом. Просто не
того.
Пока взрослые разбирались с чужаком, Гарри вспомнилась Гермиона
с ее священной верой в Дамблдора, а уж потом — и ее рассказ: о
зельях, Круциатусе, подчинении, спавшем в момент рождения сына. И о
смерти оного… На этот раз в груди не просто кольнуло, в груди
разлился настоящий пожар вполне так полноценного коронарного
синдрома.