— А вот мы вместе посмотрим и узнаем, — улыбнулся он
ей. — Давай?
— Да! — Матильда улыбнулась, доверчиво пойдя на руки к
очень мягко взявшему ее мужчине.
Гарри торопился, но старался не показать эту торопливость
девочке. Он шутил, улыбался, рассказывал о том, что происходило
вокруг, жестом попросив медсестру следовать за ним, пока не
добрался до кардиологов. Будучи уложенной на кушетку, девочка
испугалась, поэтому доктор Поттер сам взял в руку сенсор,
рассказывая волшебную сказку ребенку, а стоявшие рядом кардиологи
чувствовали, как у них поднимаются волосы дыбом от того, что
высвечивалось на экране, на который Поттер, казалось, даже не
смотрел. Он будто бы точно знал, где и что надо искать.
Реанимация была уведомлена немедленно, также, как и
кардиохирургия, но Гарри не оставлял девочку. Он гладил ее,
рассказывал, что она сейчас уснет и ей будут сниться самые
волшебные сны. Он был рядом, пока ребенка готовили к операции, не
разрешая ей пугаться, и последнее, что девочка увидела, засыпая,
были волшебно-зеленые глаза доброго доктора.
— Фух, — Гарри вытер пот со лба, когда двери оперблока
закрылись за ним. — Думал, устроит нам побегать.
— Да мы все это думали, коллега Поттер, — произнес
кардиолог. — Примите наше искреннее уважение. Просто нет
слов.
— Все нормально, — улыбнулся доктор. — Дети
же.
В этом был он весь, его «дети же» объясняло все — бессонные
ночи, пребывание сутками на работе, поиск, победы и поражения.
Именно таким был Поттер — отдавая всего себя своим пациентам,
полностью, без остатка, он, казалось, жил в больнице, возвращаясь в
свою пропахшую одиночеством однушку лишь совсем ненадолго,
переночевать и обратно — к детям.
Мало, кто знал, что у Гарри в этом мире нет никого, совсем
никого, ни любимой, ни друзей. Вся его жизнь, вся нерастраченная
любовь, тепло, ласка, нежность… Он все это отдавал своим юным
пациентам, которые в ответ очень любили доброго доктора Поттера, не
принимая и не подпуская к себе никого больше, только его. Так и
проходили дни, месяцы, даже годы, но Гарри их не считал, он спешил
к своим пациентам. Дети же.
Квартира Гарри располагалась буквально в пяти минутах ходьбы от
работы, поэтому он и не обзавелся машиной — она была ему не
нужна. Каждый вечер, когда не удавалось остаться на дежурство, он
понуро шел домой, чтобы рано утром радостно спешить обратно —
туда, где его ждали, где ему радовались, где были те, кому он
нужен, действительно нужен. Можно сказать, Гарри жил своей
работой.