Виктор тоже с лихвой отработал каждую
копеечку, вложенную в его услуги. Чаровниковы оказались биты по
всем фронтам. Местные братки, подтянутые отцом, оглядываясь на
губернских авторитетов, не горели желанием ввязываться в тухлое
дело, а приехавшие с батей, получили настоятельный совет не мутить
воду почём зря, тем более за пацана вписались полицейские чины и
старички-ветераны, по сей день вхожие к высоким начальникам, причём
некоторые из них, как говорится, ногой открывают двери кабинетов.
Хотите ввязаться в голимый тухляк и заработать проблемы? Ваше
право, только потом не жалуйтесь, если вас начнут прессовать. С
другой стороны, среди авторитетных людей давно гуляют нехорошие
слухи… Отец бросил сына гнить на шконке, даже грева никакого ему не
передавал. Как-то не по-пацански это. Да, это только слухи, но дыма
без огня, как известно, не бывает, учитывая, что начальник СИЗО
слухи никак не опровергал. А тут ещё на суде в который раз всплыла
информация о махинациях со страховками и откровенным
крысятничеством со счётом старика Огнёва. На фоне этого у многих
заинтересованных людей к господину Чаровникову начали возникать не
совсем приятные вопросы, поэтому папаша остерёгся «размахиваться»
на всю катушку.
Удачно сложилось, что широкая публика
осталась в неведенье наград Владимира. Виктор Рихтер как-то удачно
перетёр тему в кулуарах, осведомив как можно меньше людей, не
считая напрямую заинтересованных лиц и судью. Как ему это удалось,
упрямый потомок остзейских немцев держал в секрете. Тайну Виктор не
выдал даже за бутылку дорогого марочного коньяка, хотя
горячительное облизал со всех сторон взглядом, уложил в пухлый
портфельчик и уволок с свою адвокатскую норку, чтобы согреваться
солнечным напитком холодными зимними вечерами, тем паче в его
загородном домике, доставшемся от деда, завершается ремонт камина.
Коньяк, вспоминая щедрость клиента, Рихтер будет смаковать под
треск поленьев и льющееся на него живое тепло огня – только так
можно достигнуть настоящий дзен и буддистское просветление. А
выяснять, как и что, да кто какую руку потёр… не надо это Владимир,
ни к чему тебе в чужую кухню соваться. Пойми, в каждом горшочке
свои заморочки
До последнего дня Вика из дома никуда
не выходила одна. Боялась до чёртиков вновь оказаться в ненавистных
стенах родительского дома или где похуже. У отца имелась
возможность законопатить непокорную дочь туда, куда Макар телят не
гонял и где волки по нужде боялись приседать. Брат и сестра на
полном серьёзе опасались похищения последней, тем более вокруг
доходного дома Екатерины Свешниковой постоянно крутились мутные
личности, бесследно растворяющие в узких переулках, стоило на
горизонте появиться полицейскому экипажу или наряду с городовым или
околоточным. Периодически недалеко от дома парковались и часами
стояли без движения машины с наглухо тонированными окнами и
номерами, заляпанными грязью. Водители и пассажиры, если таковые
были, не покидали транспортные средства. Даже тупому было понятно,
что это «ж-ж» неспроста, а если не счесть за труд и пошевелить
извилинами, любой имбецил приходил к логическому выводу о цели и
причинах интереса наблюдателей. Постоянное давление сильно
действовало на нервы и не способствовало спокойствию, тем более
местные боссы, посчитав долги выплаченными, на данном этапе
дистанцировались от семейных разборок и умыли руки. Устав гонять
«пришельцев», Матвей Панкратович задействовал старые связи, что с
большой вероятностью уберегло Вику и Владимира от непредсказуемых и
неприятных последствий. Новый городовой оказался настоящим асом в
организации полицейских патрулей, распугивавших проходимцев.