- Если ты меня, внучок, оглоблей
перетянешь, я окочурюсь, - сделав длинный шаг, Прохор догнал Данилу
и крепко прижал его к себе. Чтобы он не говорил и не делал, но
старому травнику была приятна искренняя забота правнука. – Цыть
мокроту на ровном месте разводить. Поучу я тя «взору», со мной
будешь ходить, но наговоры и всё остальное чтобы завтра назубок
выучил, смотри у меня!
Через неделю за калиткой старого,
вросшего в землю дома травника, нарисовалась старостиха, смущённо
переминающаяся с ноги на ногу. Разглядев Агафью, Прохор сморщился
будто прошлогодняя пожухлая картофелина, усмехнувшись в вислые усы
и потеребив кончик куцей бородёнки. Острые на язык соседки Огнёвых
донесли до старика беду, настигшую жадную бабу. Жадная старостиха
который день кряду из нужника не вылазила, ежечасно хлопая дверью
деревянного сараюшки рядом со скотным двором. Не окончивший никаких
академий Прохор был неплохим психологом-самоучкой. Зная повадки
жены Никодима, он заранее добавил в сбор пару травок, безобидных
для страдающего от лихоманки мужика, но дающих интересный эффект у
здоровых людей, любящих тыкву. Агафья, в отличие от мужа, тыкву
любила, да и кислого, с клюквенным вкусом целебного отвара мужа она
не отказалась попробовать пару-тройку раз. Через три дня, как и
обещал сморщенный травник, болезнь отступила и Никодим крепко встал
на ноги, зато его сварливая половина почувствовала себя «очень не
очень». К обеду до ушей деревенского старосты дошли все последние
слухи и сплетни, так что он быстро пришёл к верному выводу о корнях
недуга жены. Сам он к Прохору не пошёл – невместно, лицо-то не он
потерял (да и боялся Никодим старика, что тут скрывать), а жене
наказал извиниться перед дедом, который скоро век разменяет и
заплатить сколько было сказано, иначе она вся на понос изойдёт.
Старый хрыч может в могилу так свести, что не подкопаешься. Агафья
мучилась недугом ещё три дня, но в конце концов упёртый гонор
выбросил белый флаг.
- Полтинник11, - сразу озвучил цену
Прохор.
- Побойся бога, Прохор Иванович! –
запричитала Агафья.
- Уже не Прошка, а Прохор Иванович, -
ухмыльнулся в усы травник, - вы поглядите, люди добрые, как нужда
вежеству учит. Завтра будет рупь. Думай, Агафья, думай.
Скрипя зубами, старостиха, которую
уже начало потихоньку подпирать, под насмешливым взглядом травника
выложила из потайного кармашка гривенный и два двугривенных…