Аккуратно припарковавшись, Борис
выскочил из машины, открыв дверь Клавдии Михайловне. Покинув салон,
женщина одёрнула юбку, профессиональным взглядом оценила окружающую
обстановку и, подойдя к парадному входу, нажала на кнопку звонка
квартиры, в которой проживала хозяйка дома. На вызов никто не
отозвался, домофон оказался глух, Клавдия Михайловна приготовилась
нажать кнопку ещё раз, но тут на стоянке припарковалась машина, из
которой вышла Катенька со своим мужем.
- Здравствуйте, Катенька, Матвей
Панкратович, - Клавдия протянула руку ветерану.
Чмокнув воздух над тыльной стороной
ладони гостьи, Матвей Панкратович проводил её в дом, и тактично
удалился, оставив дам наедине.
- Странно пусто у вас сегодня,
Катенька, - после всех положенных приветствий, взяла быка за рога
Клавдия Михайловна. – Я с Петенькой приехала, а на флигеле навесной
замок.
- А вы разве не знаете? – с ноткой
яда, тем не менее учтиво осведомилась Екатерина Сергеевна. – Вы,
Клавдия, в первую очередь должны быть в курсе.
- Что я должна знать в первую
очередь? – напряглась Клавдия Михайловна, от которой не ускользнули
тончайшие нотки издёвки в голосе и тоне хозяйки.
- Разве не ваш высокочтимый супруг
подписывает повестки? Вечером третьего дня Володеньке вручили
повестку в военкомат, а позавчера его забрали в армию.
У Клавдии Михайловны задёргалась
жилка под глазом.
- Я, я не знала, - зачем-то начала
оправдываться она, на что Екатерина Сергеевна взяла с полки два
листа, оказавшихся копиями военкоматовских документов.
Первый лист был той самой повесткой,
а второй содержал список необходимых и первоочередных вещей,
которые разрешается иметь призывнику. Вцепившись в бумаги, женщина
тупо уставилась на жирную подпись, выведенную пером чернильной
ручки полковника Артемьева, Имперского военного комиссара
губернской столицы. Эту ручку с золотым пером она сама подарила
майору Николаю Артемьеву на десятилетие свадьбы. Да, тогда он ещё
не был полковником и военным комиссаром, а честно тянул лямку в
одном из дальневосточных гарнизонов.
- Но, но, - беспомощно оглядываясь,
пролепетала Клавдия Михайловна. Внутри женщины закипал самый
настоящий гнев на мужа, подложившего ей и племяннику не свинью, а
самого настоящего секача. Он же знал, что они собираются к
целителю! – А как же Петя…