- Весьма разумная предосторожность. –
кивнул Агранов. – А готовую запись вы прослушивали?
- Так точно. – военинженер облизнул
языком губы. – Надо же было убедиться, что запись качественная…
Волнуется, понял Агранов. Значит, на
записи что-то по-настоящему опасное. Такое, о чём даже сотрудник
технического отдела ОГПУ, которому по долгу службы постоянно
приходится иметь дело с государственными секретами, предпочёл бы не
знать. Что ж, тем лучше, тем лучше…
- Запись получилась вполне приличная.
- продолжал, справившись с волнением, военинженер. – Только слушать
придётся через наушники, звук слишком слабый. Позвольте…
Он откинул в задней стенке ящика
крышку и извлёк оттуда большие эбонитовые наушники на витом
электрическом шнуре. Повозился, закрепляя клеммы на панели
прибора.
- Готово, товарищ
особоуполномоченный! Вот эта клавиша – включение записи, вот эта –
остановка. Если захотите прослушать какой-нибудь фрагмент ещё раз,
то вот этот рычажок, сверху, управляет перемоткой. Вправо – вперёд,
влево - назад.
- Как-нибудь разберусь. – Агранов
взял наушники и надел на голову. Военинженер сунулся было
поправить, но замер, наткнувшись на недовольный взгляд.
- Вы, товарищ, подождите пока в
приёмной. Если понадобится что-нибудь по технической части, я вас
вызову.
- Значит, решено. – Трилиссер
поднялся из-за стола. Видимо, сегодня была его очередь в волнении
расхаживать по комнате. – Пусть Барченко попробует повторить опыт
Либенфельса с этими, как их…
- Зомби. – подсказал Бокий. Он, не в
пример прошлой их встрече, сохранял видимость спокойствия, только
хлестал коньяк рюмками, усидев на пару с собеседником целую
бутылку. – Немцы называли их на гаитянский манер, а наши умники
предпочитают другой термин – «мертвяки».
- Ну, пусть будут «мертвяки». –
согласился собеседник чекиста. – Лишь бы не случилось такого
конфуза, как в замке у Либенфельса. Барченко уже решил, как он
собирается их контролировать?
- Пока думает. Он тоже поначалу
предположил, что Либенфельс ошибся с переводом, из-за чего его
твари вышли из повиновения, но теперь считает иначе. Говорит: не
хватает чего-то важного, какого-то обязательного условия, без
которого успеха нельзя достичь в принципе.
- И чего именно? Какой-то ингредиент…
тинктура?
- Тинктура - это, Меир, из области
алхимии, а покойник такой ерундой не баловался. И Барченко тоже не
собирается. Нет, то, что ему нужно, прячется за неким «порогом
Гипербореи». Об этом, кстати, и в книге говорится – в тех
фрагментах, переводы которых привезли из Палестины наши посланцы.
Не слишком много и довольно туманно, но это словосочетание там
определённо встречается.