Прошло уже три недели, половина того срока, который мне отпущен
на «бесплатное» жильё и питание.
За это время я успела осмотреть весь посёлок и примерно
представляла, как здесь живут. Поселок, кстати, был не так и мал.
Семьдесят два дома. С десяток из них стояли пустые. Да, все вот
такие неудобные, холодные.
Были размером побольше, где, например, жила вдова-мать, её сын с
женой, и трое детей. Все спали в одном помещении, просто комната
была больше размером. Стояли и пустые дома.
Лет пятнадцать назад была большая война с империей Ратиоса,
поселок тогда основательно выкосили, а женщин, точнее – девочек,
вывезли всех до одной. Уцелели те, кто или успел сбежать в лес, или
спрятался так, что не смогли найти. Например, одна из молодых
женщин рассказывала, что спряталась в свинарнике. Свинину жители
Ратиоса не ели – считали это животное нечистым и туда никто не
полез. Зато коров и кур вывезли всех. И девочек-девушек забрали,
даже двух-трехлетних малышек. Мужчины Ратиоса держали гаремы.
Часть женщин в поселке были пришлые – те, кто воевал и уцелел,
приводили женщин из города. Там, наоборот, были основательно выбиты
мужчины, и горожанки довольно охотно уходили в селения.
Парень в криво сшитой рубахе первое время приходил вечером чуть
не ежедневно. Потом пореже, а сейчас его уже не было дня четыре.
Звали его Грай. И первое время я не понимала, кто он и зачем ходит.
Он просто проходил в дом, садился и смотрел, как мы с Гарлой
готовим и едим. Разговаривал с Гарлой, но тогда я еще не понимала
слов совсем.
Он пропускал только те дни, когда мы ходили работать в общинный
дом. Там стояли станки, на которых ткали полотно и шерстяные ткани.
Это было очень длинное и большое помещение, разделенное на две
части. В центре крыши отверстия, а в центре зала – узкие каменные
постаменты, на которых складывали костры. Это и освещение, и
обогрев. Дым выходил через дыры в крыше. Стояло множество толстых
деревянных бревен, которые здесь выполняли роль колонн,
поддерживающих балки. Здание было общее, но дрова нужно было
приносить свои.
Вечерами тут собирались женщины, иногда с мужьями и детьми,
иногда – одни. Ткали, пряли, вышивали и болтали так, что первое
время я не понимала вообще ни слова. Потом некоторые из женщин
повторяли мне сказанное, дополняя жестами и движениями тела. Там я
увидела еще один возможный ресурс, о котором первое время думала
пренебрежительно -- монеты.