У меня мелко дрожали
колени, и я судорожно цеплялась за него. Под промокшую куртку пробирался
холодный ветер, но мне вдруг стало жарко. И страшно. Такой томительный,
затягивающий в себя ужас, как будто стоишь над пропастью. Его лицо было так
близко – и все равно едва различимо в мигающем свете аварийки. Эти красные
всполохи добавляли происходящему нереальности. Как будто сон – жуткий и
восхитительный одновременно.
Я словно чего-то ждала, втягивая
его запах – прохладный, горьковато-пряный. В нем смешались далекий отголосок,
эхо дорогого парфюма, может, еще с утра, и влажный запах снега. И свежего пота
- острый, заставляющий невольно раздувать ноздри. И дыма, словно он сидел у
костра. И что-то еще, тонкое, неуловимо-тревожное.
Что… будет?..
Эти два слова вклинивались
в пульс, растекались теплом от ямочки под горлом к солнечному сплетению и ниже,
к животу. Но каждая новая секунда была как укол ледяной иглой.
Ничего… не… будет…
Ну и хорошо. Надо просто
поблагодарить, снять трос, бросить в багажник. Сесть за руль и ехать домой.
Горячий душ, ужин, кофе с коньяком. И к станку, к станку. Сегодня очередь
Жанны. Клотильда, королева василисков, сама про себя не напишет.
Но почему-то я медлила.
Чтобы он сам меня отпустил? Или… чтобы не отпускал?
Твою же мать, я совсем
рехнулась? Незнакомый мужик, ночь, лес… Для романа это хорошо, но не для
реальной жизни. Может, он маньяк. Может, так приманивает свои жертвы: ой,
караул, машина в кювет ушла.
Да нет. Я просто помогла
ему. А он помог мне. И подхватил, чтобы не упала обратно в канаву. Это вообще
ничего не значит. Потому что…
Его глаза вдруг оказались
совсем близко – темные, почти черные. С отблеском багряного адского пламени. Я
попыталась отодвинуться, но он не позволил, стиснув еще крепче.
Мама дорогая, ничего себе у
него болт!
Кажется, кто-то капитально
влип. Когда ты, идиотка, голосовала по ночам поливалкам и бетономешалкам,
думала, что с тобой больше ничего уже случиться не может, правда? Но любое
везение когда-нибудь заканчивается. Если тебе на роду написано быть
изнасилованной и убитой, значит, так и будет. Однажды сорвалось, потому что
помешали, но пьеса должна быть закончена. И теперь режим бешеного зайца уже не
поможет.
Но надо хотя бы попытаться,
что ли? Кричать, вырываться, царапаться…