Поступил бы он иначе, знай о таком конце, бросил бы свою
стабильную жизнь в России, квартиру в Москве и поехал бы воевать за
свой народ? Да. Поехал и, если можно было бы снова отдать жизнь за
это, не задумываясь, отдал бы. Он выполнял интернациональный долг в
Афганистане и поехал бы туда снова, он воевал в Чечне и вернулся бы
туда и вот Донбасс. Украинцы сошли с ума и начали стрелять по
русскому населению в Донбассе, обрабатывать из РСЗО жилые кварталы
и бомбить авиацией города. Их надо было остановить. Жаль, конечно,
что Россия официально не поддержала решение народных республик
выйти из состава Украины после всего этого, и президент не послал
войска, как в восьмом, но были мы, добровольцы, которые все
прибывали и прибывали.
Андрей пытался отвлечься от накативших воспоминаний. Мысли
непривычно скакали в голове, попытки сфокусироваться на настоящем
шли прахом, настроение менялось. Хотелось то кричать от радости
осознания, что он жив, то плакать от того факта, что он все же
умер, и он уже не он.
Посидев на полу еще несколько минут, Андрей кое-как собрался с
мыслями, встал и предпринял очередную попытку понять, кто же он и
где. Трупная вонь от теперь его тела только мешала сосредоточиться.
Взгляд зацепился за крючки-вешалки для верхней одежды в форме
свастики. Потом за иконы в свастичном обрамлении. Бред. Какой-то
сюр.
Мебель, книги, одежда, все было будто из прошлого. Уж точно не
из две тысячи пятнадцатого года. Навскидку - позапрошлый век.
Андрей выдвинул ящик в столе. На папках с желтой бумагой лежала
вскрытая пачка сигарет с готическим шрифтом на упаковке.
«Черноморская сельскохозяйственная зона Рейхскомиссариата Кавказ»
не задумываясь, прочитал Андрей. Опять бред. Он видел немецкие
слова, но без труда читал их. Не доучил Андрей немецкий язык в
школе, да и давно позабыл уже, что выучил. Не мог он прочитать
это.
Достал стопку папок. Все на русском, с ятями. Дела, фамилии.
Взгляд зацепился за более интересный на вид блокнот. Нашел
последнюю запись. Коричневым, будто кровью, написано «Алексей
мертв». На форзаце запись с распорядком принятия лекарств по часам
и дням недели. Одно из них Андрей точно узнал, подруга принимала -
какое-то седативное или вообще транквилизатор. Полистал блокнот.
Записи о том, как обустроить Россию: какая-то шизофрения из разряда
безумной версии черносотенцев[1], проекты строительства лагерей.
«Не забыть провести испытания новых отравляющих вещ-в в бывш.
Татарстане и Башкирии.» Стоп, стоп, татары - наши друзья. Если он в
теле какого-то высокопоставленного нациста, в альтернативной
реальности из разряда «человек в высоком замке», то это безумие
надо срочно саботировать. Дата. Какая сегодня дата? Похрен на
конспирацию, надо действовать, надо спасти людей. Или не похрен.
Расстреляют его и дело с концом. Мысли снова закрутились. Кровь
прилила к голове и теперь невыносимо громко стучала в висках.