Звонарёв хищно оскалился. Смирнова вернулась в толпу, покачав
головой, будто говоря, какой же я идиот. А вот Савельева только
вздохнула и то же отступила.
— Что ж, после подобного боги точно проснулись и смотрят на нас,
— произнесла директриса вроде бы всем, но при этом глядя на
Морозову. А потом обратилась к нам. — Противники могут выбрать
оружие.
— Я готов драться голыми руками! — вырвалось у Звонарёва. —
Чтобы одолеть смерда мне ничего и не нужно.
— Согласен, — просто кивнул я, отбросив шест Викторовичу. — Бой
на кулаках.
— Хорошо, — снова вздохнула директриса. — Тогда на счёт три
Поединок начнётся.
Так, успокойся, — я прикрыл глаза и снова сделал
глубокий вдох.
— Три!
Конечно, они здорово тебя раздражают, но сейчас надо
показать на что ты, действительно способен.
— Два!
Исток внутри меня сиял зелёным пламенем. А возле центрального
кольца, то вспыхивали, то исчезали ещё два. Сверху и снизу. Но ни
одно из них надолго не задерживалось.
— Один!
И как только я ещё раз приметил верхнее, сжал кулак и
почувствовал прилив сил. Кольцо дрогнуло, собираясь исчезнуть, но
ничего не произошло. Оно вибрировало, но пока я держал силу в
кулаке, не испарялось.
— Бой!
Мне хватило доли секунды, чтобы оказаться возле противника.
Звонарёв успел лишь активировать покров — фиолетово-чёрный. В
чём-то даже жуткий. На его лице была мерзкая ухмылка, которую мне
удалось стереть одним лишь ударом.
Раскрытая ладонь врезалась ему точно в грудь. Его покров под
моими пальцами истончился. Не исчез до конца, но стал практически
неосязаемым. А на моей кисти появились тонкие наросты второй
ступени.
Потребовался единственный удар, чтобы отбросить Звонарёва назад.
Он пролетел над матами пару метров и врезался в толпу. Кто-то успел
отскочить, кто-то же оказался сбит тяжёлым телом. Однако я сильно
сомневался, что мне потом предъявят за это претензии.
В спортзале повисла тишина. Мой противник валялся без чувств на
полу. Над ним уже склонился Викторович, потрогал пульс, кивнул
директрисе, мол, всё в порядке, дебил всё ещё жив. Она же
подозрительно покосилась на меня, а потом и на всех остальных. Я
взглянул на Морозову и впервые увидел её настоящие эмоции. Девушка
буквально побледнела на глазах и теперь ещё больше походила на
Снежную королеву. А в глазах у неё читался страх. Хотя никак иначе
она его больше не проявляла. Даже её аура испуганно забилась внутрь
и боялась высунуть нос.