Ещё глоток, и на моём лице снова растянулась глупая улыбка.
Если рай и существует, то у его врат должны раздавать этот
божественный напиток. Конечно же, по одной баночке в руки.
— О том, что до моего совершеннолетия вы будете получать все
привилегии, принадлежавшие моему роду. Изобретения отца, конечно,
останутся у компании, а вот денежка продолжает капать на банковский
счёт, как и было обговорено с директором. Ты ведь виделась с ним,
не так ли? Насколько он обаятельный? — я хитро прищурился. —
Перепало что?
— Следи за словами, щенок! — она всё же поставила бутылку на
стол и грозно двинулась на меня, но остановилась, сделав всего один
шаг и ощутимо ткнула меня пальцем. — Я батрачу на работе с утра до
ночи не для того, чтобы слышать от тебя оскорбления! Ты со стола
жрёшь за мой счёт! И не смей...
— Ой ли? — я вопросительно изогнул бровь. — Возможно, едим мы и
за твои деньги, но всё остальное, — я снова приоткрыл холодильник,
который чуть ли не под завязку был забит алкоголем и деликатесами,
— вряд ли можно купить на зарплату диспетчера.
От моих слов у неё дёрнулся глаз. Однако тётушка всё же не
решилась спорить.
— Наверное, в душе, ты радуешься, что я остался жив. Ведь если
умру, то наследства вам не видать, и тех же процентов тоже.
Компания заберёт всё себе, — я передёрнул плечами, представив, что
мог оказаться в теле инвалида, если б удача отвернулась от меня. —
Честно говоря, я удивлён, что они меня до сих пор не отправили на
тот свет. Хотя здесь вступает в силу страх.
— Перед тобой? — насмешливо скривилась женщина.
— Увы, но нет. Директора боятся, что такие «внезапные» смерти
вызовут ненужное к ним внимание. К тому же пока корпораты
поддерживают сироту, то у них есть своеобразный престиж. Удобно
прикрываться подобными мне и делать себя белее, — хмыкнул я. —
Возможно, в будущем, они и решаться на более радикальные меры. Но
пока что у меня есть время.
— На что? — а вот сейчас тётушка напряглась.
— На жизнь, — коротко ответил я и, поставив на кухонный стол
пустую банку, направился к себе.
Наверху я замер, стоило только открыть дверь.
— М-да, я начинаю тебя понимать, Илюша, — пробормотал
вполголоса, чтобы нахальная дамочка не услышала, что я говорю сам с
собой, иначе сразу же в «дурку» меня пропишет. С ней станется, она
может. Даже обрадуется такой возможности, чтобы признать меня
недееспособным.