Я как-то, после очередного конфликта с матерью, смотрела фильм с тогдашним ухажером. Божечки-ёжечки, двухтысячный год! Я была совсем девчонкой и вся жизнь, прекрасная и заманчивая, была впереди!
Этот Миша, студент истфака, мне и рассказывал, провожая домой, что на самом деле Имхотеп был очень уважаем народом и мудр. Он построил первую пирамиду в Египте. Пирамиду Джосера. И после его смерти, Имхотепа, а не Джосера, его признали святым и даже сделали богом. Кажется, богом медицины. Имхотеп был казначеем фараона. Помню, что удивилась таким разным ипостасям одного человека. Может, потому и запомнила.
Осталось только выяснить, тот ли это Египет и тот ли это Имхотеп. И является ли мой «отец» тем самым Джосером? Я помню, что реально фараона звали совсем не так. Имя Джосер он получил через несколько столетий после смерти. Но разумеется, настоящее его имя я не знала. Пока это все, что я смогла вспомнить. Неизвестно, пригодятся ли мне эти сведения. Но все же это – лучше, чем совсем ничего!
Мы продвигались по длинному коридору. Иногда попадались ответвления в разные стороны, ведущие вниз. Значит ли это, что у пирамиды есть еще этажи?
-- Имхотеп, скажи, кто был казначеем и визирем моего отца?
-- Мой брат, Идогб, царевна.
-- Идогб – значит близнец.
-- Да, госпожа. Я старше брата всего на несколько мгновений. И я не знаю даже, жив ли он сейчас…
Коридор закончился очередным ответвлением, которое вывело нас в огромный зал, с колоннами и роскошными рисунками на стенах. Кучка мужчин, человек двадцать, даже меньше, смотрелись в углу зала жалко, они просто терялись в помещении. Некоторые были перебинтованы грязными тряпками, большая часть из них лежала. Не у всех сохранились плащи и некоторые из них, я видела – мерзли.
Два факела скудно освещали темное пространство. Края зала тонули во мгле. Завидев нас, один из них что-то скомандовал и все кинулись ниц. Черт, неловко-то как! Раненые, голодные люди, попавшие в беду чтобы спасти меня.
-- Встаньте! До момента, когда я взойду на трон отца, я запрещаю падать ниц передо мной!
Первым зашевелился один из самых забинтованных. С трудом встав на колено и опершись рукой о стену, поднялся и потрясенно уставился на меня. Я не знала, что сказать, как разговаривать и что делать. Я даже не знала, кто из них «мой меч»! Медленно и несколько недоверчиво поднимались другие мужчины. Все держались от меня на почтительном расстоянии и смотрели в пол. Ну, пожалуй, это тоже выход. Нужно просто скомандовать, не глядя на них. Тогда никто не догадается, что я не узнаю командира своей охраны. Я уставилась в пол.